Глава 4.
Сакура быстрым шагом поднималась по лестнице. Ее щеки и уши пылали, а в глазах читался немой вопрос: «За что? Почему отец так со мной поступил?» проходя мимо гостиной, она ненароком подслушала разговор двух мужчин, и сейчас ее головка стремительно разрабатывала дальнейший план. Но жуткий страх, разочарование в отце и дикая, просто безумная, боль где-то пониже левой груди мешали ей сосредоточиться.
«Как он мог? Как он мог так со мной поступить? Променял как какую-нибудь дешевую вещь, как тряпку! Кто я, в конце концов? Его послужная овца? Нет, нет и еще раз нет! Я докажу им всем, что умею быть сильной, докажу что я не какая-нибудь дешевка, а настоящая наследница клана и в моих жилах течет не жидкая кровь, а настоящая кровь моей матери!» - целый пожар мыслей бушевал в голове у Сакуры.
«Я не отдамся ему... по крайней мере, он дорого заплатит, если все-таки овладеет мной.» - при мысли о том, что Саске возьмет ее силой, возьмет прямо там, в чайном домике, возьмет в месте, где положено дарить счастье и оставлять все дурные помыслы позади... овладеет ее телом... его руки будут касаться ее нежной кожи... девушке становилось дурно.
С трудом подавив в себе желание упасть прямо на лестнице и зайтись в громком жалобном плаче, девушка преодолела последние ступени и вихрем влетела в комнату.
-Госпожа, что с вами? - испугалась служанка при виде решительного блеска глаз Сакуры.
Заметив на кровати приготовленную одежду, Харуно удовлетворенно улыбнулась и обратилась к Курои.
-Ты можешь быть свободна, Неко. Я сама справлюсь.
-Но, Сакура-химе, вы же не сможете самостоятельно надеть кимоно, - попыталась робко возразить и образумить свою хозяйку девушка.
-Смогу, - сказала Сакура и как отрезала. - Все, у меня и так мало времени. Уходи! - и Харуно строго взглянула на притихшую служанку.
-Да, госпожа. Не прикажете ли что-нибудь сделать к вашему возвращению?
«Конечно, прикажу! Принеси ритуальный кинжал и такое же кимоно. Сделаю себе харакири и гордо уйду из жизни, подражая самураям, которых обесчестили и смертью они смывали свой позор с сюзерена и с себя. Мне, пожалуй, не мешало бы и еще кое-кого с собой прихватить» - на ум пришли имена мачехи и сводной сестры. Хмыкнув, удивляясь своей фантазии, Сакура с некоторой задержкой все же ответила на вопрос.
-Да. Приготовь горячую ванну и успокоительные травы, - сейчас девушка действовала четко и решительно. Она знала, что у нее еще будет время выплакаться и пожалеть себя. На данный момент главным было спасти себя от самоубийства, если все-таки произойдет, то, чего она так боялась. Тем более что решительность действий вселяла уверенность и Сакура чувствовала себя чуть более спокойно.
Но все же ее душу точил червячок сомнения, а услужливая память предательски напоминала о тех ощущениях, когда язык Саске касался ее шеи.
«Он как магнит. Не существует сопротивления. Здесь нет выбора. Я все равно сдамся, ведь тогда сдалась... но перед этим я кое-что докажу тебе, Учиха, и твоя победа все же не будет полной. Ты не возьмешь ни меня, ни мое тело без сопротивления, а уж бороться с тобой я буду, можешь поверить. Я пойду до конца!»
А между тем, Неко стояла напротив своей госпожи и безуспешно пыталась понять по выражению ее лица что, черт возьми, происходит.
-З-зачем? - заикаясь, спросила служанка.
-Так надо. Все, убирайся! - и Харуно сама вытолкала Курои за дверь.
Оставшись одна, девушка вздохнула с облегчением. Сакура вытащила надоевшие шпильки и распустила волосы, чувствуя, как они тяжелыми волнами опускались на ее спину. Харуно тряхнула головой и скинула свое праздничное фурисоде. Оставляя за собой кимоно, различные шпильки и заколки, неудобный оби и дощечку для него, Сакура прошла в ванную комнату, где находилась пустующая сейчас бочка.
Улыбка ненадолго тронула ее застывшие в узкую полоску ее губы, и девушка опустилась на колени перед деревянной бадьей. Тонкие пальцы Харуно, чувствуя малейшие зацепки на дереве своей нежной кожей, быстро нашли невидимый постороннему взгляду маленький крючок. Потянув за него, девушка вскоре вытащила маленькую дощечку и облегченно выдохнула.
Все было там. Все на месте. Ничего не нашли. Стараясь действовать тихо, и почти не дыша, Сакура достала из образовавшейся щели маленькую на вид коробку, которая при ближайшем рассмотрение оказалась деревянной шкатулкой без ручек.
Харуно осторожно поднялась и, держа свою ношу плотно прижатой к груди, покинула комнату.
Девушка положила шкатулку на кровать и откинула крышку. На черном бархате, находясь каждый на своем месте, лежали кинжалы. Длинные и не очень, с короткой ручкой или вовсе без нее, с извилистым или же закругленным лезвием, они тускло сверкали, отражая свет, исходящий от свечи, своими гранями.
Улыбка мгновенно вспыхнула на устах Сакуры и слезы наполнили ее глаза.
-Мамочка, ты как будто знала, что однажды они мне пригодятся, и потому оставила свою любимую коллекцию мне. Мама, если бы сейчас хоть кто-нибудь мог подсказать мне... если бы ты была сейчас со мной... - горько вздохнула девушка, нежно гладя любимый кинжал своей матери.
Сакура скинула с себя одежду и осталась совершенно голой.
-Как думаешь, Учиха, сколько крови сегодня прольется? И сможешь ли ты победить меня? Что я спрашиваю, конечно, сможешь, но цену той победы ты не забудешь никогда.
Девушка взяла с кровати нижнее платье и быстро натянула его на себя. Ткань, шурша, легла на тело Сакуры, оставляя за Харуно свободу движений.
«Зачем? Ради кого я делаю все это? Ради себя? Нет... Ради клана? Тоже нет, мне наплевать на него. Отец? Но ведь он... все так запутанно! И получается что всё это, все
драгоценности, все изысканные вещи, всё это ради тебя, Саске.»

Достоин ли ты этого?

Мысли девушки вновь вернулись к делам насущным. Она придирчиво изучила свою коллекцию, ища нужный ей кинжал. Он должен быть удобным, небольшим по размеру, и не иметь на рукояти никаких специальных узоров и насечек, иначе в самый решающий момент рука Сакуры могла соскользнуть.
Недолгие поиски девушки оправдали ее ожидания, и буквально через пять минут Харуно уже держала нужный ей предмет в руках. Им оказался небольшой, в полторы ладони нож.
«Хм, думаю, он мне подходит, хотя... нужно проверить» - девушка дотронулась тончайшим лезвием до подушечки указательного пальца, и на коже тут же появилась капля крови. Она стекала по блестящему металлу, оставляя за собой прерывистый багровый след.
-Что ж, ножик, вот ты и попробовал первой крови... - улыбнулась Сакура и подошла к свече, чтобы получше рассмотреть его.
Улыбка Харуно и ее слова были вызваны древним поверьем, которое свято чтили и исполняли все настоящие самураи. Первое оружие война, будь то меч, катана или же ножик, должно окропиться кровью владельца во время обряда посвящения в самураи. Таким образом, человек как будто делал оружие своим, иначе говоря, привязывал его к себе.
Конечно, самураем Сакура не была, но все равно верила в то, что хотя бы сегодня удача будет на ее стороне.

Быть может, она действительно окажется права и дай Бог, чтобы так было на самом деле...

Сакура внимательно рассматривала нож. Тонкое лезвие было намного длиннее, чем у обычного ножа, принятого в Японии. Небольшая деревянная рукоять, обмотанная выделанными полосками кожи, больше всего привлекла внимание девушки. Харуно плотно обхватила ее и несколько раз взмахнула ножом в воздухе, совершая стандартные выпады и уколы. Неожиданно Сакуре показалось, что ей что-то мешается, создавалось ощущение чего-то лишнего в этом ноже.
-Наверное, у меня просто сдают нервы, - пробормотала девушка, и чтобы убедиться в правильности своих слов еще раз удобно перехватила рукоять, проводя серию атак.
Ничего не обычного.
-Вот и хорошо, - тихо прошептала она и закрепила нож на внешней стороне правой икры. Проверив, легко ли он выходит из своеобразных ножен, Сакура подошла к кровати и с ненавистью посмотрела на спокойно лежащее кимоно.
-Ведь это все для тебя, Учиха. Все это было куплено только для того, чтобы на чайной церемонии моя семья смогла блеснуть достатком и деньгами, а я показала бы себя тебе во всей красе, - горько прошептала она, разглядывая фурисоде.

Ценишь ли ты все это?...

Да уж, действительно, клан Харуно не поскупился на кимоно для своей наследницы.
Богато украшенная золотой вышивкой ткань, легкий, прекрасного качества, темно-синий шелк, длинный рукава, отдаленно напоминающие крылья птицы, великолепный оби насыщенного цвета с черным рисунком посередине... да за это любая девушка душу Дьяволу отдала бы, только хоть раз прикоснуться к этому произведению искусства, одеть его на себя...
А Сакура была готова отдать душу Дьяволу лишь бы никогда не видеть ни этого ненавистного кимоно, ни лица Учихи Саске...
Тихо вздыхая, девушка с величайшей неохотой все же натянула фурисоде на себя и подошла к зеркалу, чтобы поправить некоторые детали.
Как Харуно подошла, так и замерла у зеркала, во все глаза смотря на свое отражение.
-О нет, нет, только не это, не надо... - шептали ее побледневшие губы. - Я не хочу, как же так... - потрясенно спрашивала девушка у пустоты комнаты.
Кимоно идеально сидело на ее фигуре, казалось, его сшили специально на нее, но это был не единственный сюрприз для Сакуры...
Глубокий вырез одежды подчеркивал по девичьи упругую грудь Сакуры, обнажая для посторонних взглядов.
Осиная талия Харуно была плотно обтянута нежнейшим шелком, который лишь придавал еще большее изящество и грациозность телу девушки.
По молодым дышащим законченностью линий бедрам Харуно, падали мягкие складки шелковой ткани, добавляя им еще большую красоту.
Сакура снова и снова смотрела на себя в зеркало и не могла отвести взгляд. Она было поистине чудесна, прекрасна не столько своими роскошными формами, а, сколько невинностью, которую изумительным образом подчеркивало это волшебное фурисоде.
«О, Боги! Я действительно чудо как хороша в этом кимоно. Я еще никогда не чувствовала себя такой... такой привлекательной и...» - тут девушка сделала небольшую паузу, стараясь подобрать нужное слово: «...и женственной».

Нужно ли тебе это?

Харуно даже на маленькую капельку не выглядела шлюхой, хотя кимоно было очень сильно открыто для традиционной одежды носимой японками.
Нет, смотря на Сакуру, хотелось прижать ее к себе, насладится молодостью и неопытностью, хотелось крепко обнять и всегда защищать ее от всего и всех. Хотелось гладить ее по голове, целовать виски и щеки, которые тронул нежный розовый румянец, хотелось шептать на ушко всякие ласковые слова и не позволять этому жестокому миру приближаться к такой Красоте...
Хотелось, чтобы это прелестное создание принадлежало только тебе, хотелось обладать ею, познать всю девушку целиком. Хотелось владеть ею, чтобы только тебя в момент полного наслаждения касались эти пальцы, чтобы только твое имя шептали в ночи эти сочные губы, чтобы только тебе дарило тепло это совершенное тело, чтобы только от тебя зависела эта Девушка...
Вот какие разные мысли вызывал наряд Сакуры, и неизвестно какая из них придет в голову Саске Учиха. Хотя... зная его можно предположить, что именно он может подумать, когда посмотрит на девушку своими холодными, безжизненными глазами...
И что он захочет сделать сегодняшним вечером с Сакурой...
Продолжение следует.

Добавлено (2009.Фев.05, 20:16)
---------------------------------------------
Глава 5

Сакура нервно измеряла шагами комнату для чая. Учиха должен был появиться около десяти минут назад, а его все не было, и девушка не сомневалась, что он точно что-нибудь задумал.
«Это же Учиха, в конце концов! Разве он хоть раз делал что-то, подумав в первую очередь не про себя, а про другого человека? Не для себя, а для других? Конечно, нет, тут даже и речи быть не может!» - напряжение Харуно достигло своего апогея, и она решила опуститься на гладкие татами, чтобы успокоится, и привести свои мысли и душу в спокойное состояние.
Как никак, а ей предстояла чайная церемония, первая чайная церемония, которую девушка проведет самостоятельно. «Ага, наедине с Учихой. Хорошее начало для меня, нечего сказать!» - криво усмехнулась Сакура, мысленно оценивая ситуацию в которую она попала и пытаясь найти хоть какой-то выход из сложившегося положения. Но на ум ничего не приходило.
Харуно вновь резко вскочила с колен и снова начала измерять комнату шагами. Ей нужен был покой и равновесие, а уже сейчас Сакура сидела, как на иголках, не в силах успокоить свой организм. Учиха заочно выигрывал у девушки первый раунд, доводя ее своими действиями до белого каления.
Неожиданно взгляд Харуно остановился на свитке, висящем в специальной отведенной для него нише - токонома. Поначалу девушка не могла понять, чем он привлек ее внимание.
Ну, свиток как свиток. Висит на положенном месте, внизу стоит маленькая вазочка с любимой веткой сакуры. На первый взгляд все нормально, все так, как и должно быть, но Сакура решила проверить это собственноручно и потому вплотную приблизилась к стене.
При виде свитка Сакура чуть не застонала вслух.
Это был не тот! Не он! Свиток не тот!
Кто-то его заменил. Сакура прекрасно помнила, как вчера утром сама вновь перечитала самые известные высказывания Будды и выбрала одно из них, говорящее про удачу. Ведь в такой день фортуна ей была просто необходима и глубокой ночью, когда Харуно каллиграфически правильно выводила иероглифы, она искренне надеялась на то, что удача улыбнется ей пасмурным вечером в день чаепития.
А сейчас вместо ее свитка на стене висел какой-то драный клок рисовой бумаги с небрежно набросанными столбцами.
«Дорогая, можно даже сказать бесценная моя невестушка, ты просто не представляешь, сколько денег ты стоила моему клану. А ты действительно очень хорошо знаешь себе цену. Или же твой отец точно знает, сколько может стоить его дочь? Ведь твой дражайший папочка регулярно проигрывал моему отцу в кости, так что ты сама можешь судить, если конечно знаешь, на какие деньги обычно играет мой отец, - мерзкое, ехидное, язвительное начало письма сразу помогло понять Сакуре, кто снял ее свиток и вместо него повесил это. Саске. Учиха. Этот недоносок и наследник этого чертова клана!
«Да будьте вы все там прокляты вместе со своими обычаями и традициями!» - отчаянно взмолилась Харуно, но читать не бросила, и вместо этого опустилась на застеленный татами пол, поднося бумагу ближе к очагу, чтобы на нее попадало как можно больше света. «...ну что, Сакура, готова читать дальше? Уверен, только что твоя прелестная головка придумала кучу всяких браных слов обо мне и моем клане. Не трудись, все равно не поможет. Детка, тебе придется смириться с неизбежным. А после нашей брачной ночи, которая состоится уже сегодня, я с удовольствием поведаю тебе, что еще твой милейший папенька сделал для тебя «хорошего»...»
«Интересно, что такого отец мог еще придумать?» - мимоходом заметила Сакура, пока ее мозг медленно переваривал информацию о брачной ночи.
«ЧТОООО? У него, вообще мозг отшибло?!! Какая ему хрен брачная ночь? Пусть подавится своей слюной!!! Придурок чертов! Скотина облезлая! Мразь конченная!»
- бушевала Сакура, вновь и вновь вчитываясь в строчки письма, которые предательски стояли у нее перед глазами. А между тем ее взор бежал дальше по столбикам.
«...да, да, моя милая, и не стоит обзывать меня, все честно. Я купил у твоего отца разрешение взять тебя до дня свадьбы и, разумеется, собираюсь этим воспользоваться. А знаешь, твой отец умеет использовать все для своей же пользы. Видно твое тело действительно так прекрасно, что может стоить столько. Ладно, любовь моя, не буду тебе мешать готовиться к чайной церемонии. В конце концов, я люблю вкусное содержание и наполнение...
И кстати чуть не забыл, я опоздаю. Дела, знаешь ли, дела. Тут одна хорошенькая служаночка подвернулась. Она очень даже ничего... наверное, не под стать тебе, но все это я смогу проверить уже сегодня... жди меня, моя Сакура.» - и на этой язвительной ноте злополучное письмо, наконец, закончилось.
Первые несколько секунд мозг Сакуры отказывался обрабатывать только что полученную информацию, пытаясь таким образом уберечь девушку от еще больших потрясений.
Но вскоре Харуно все-таки смогла осознать, что она прочитала, и понять это.
«Отец меня предал. Неудивительно. Сейчас Учиха открыто признался, что купил меня и мое тело у моего родного отца. Саске меня изнасилует. Бежать некуда, прятаться негде, помочь мне некому. Я осталась совершенно одна. Никому не нужна.
В это время он спит с моей служанкой и так же, не скрываясь, рассказывает мне об этом. Да Учиха меня и за человека не считает! Что меня не удивляет... Какая я, оказывается, стала непробиваемая, то меня не удивляет, это не интересует. Подумаешь! Будущий муж купил меня у родного отца и сейчас занимается сексом с прислугой в моем же доме. Подумаешь! Ничего страшного не случилось, всего на всего Учиха считает меня вещью, так сказать красивым цветком с прекрасным содержимым. Подумаешь...» - Сакура грустно выдохнула, понимая, что все ее мысли это полная правда без капли преувеличения.
-Сукин сын, ты ошибаешься, если считаешь, что я просто так раздвину ноги и впущу тебя в себя. Крупно ошибаешься, мерзавец! - звенящий голос девушки разнесся по всему помещению, заходя в каждый уголок чайного домика.
Ни секунду погас огонь в очаге, порыв невидимого ветра тронул и закачал сухую ветку весеннего дерева, и клочок бумаги выскользнул из вмиг похолодевших пальцев Сакуры, плавно опускаясь в пламя.
Словно зачарованная, девушка смотрела, как языки пламеня медленно поглощают в себя рисовую бумагу, как огонь пожирает ее, не оставляя даже пепла...
-Хватит, - словно встрепенувшаяся птичка, Харуно повела плечами и пригладила прическу. - В конце концов, я не позволю ему испортить мою чайную церемонии!

Саске вышел на веранду, с удовольствием вдыхая холодный и свежий воздух безлунной ночи. Он огляделся по сторонам и отбросил с лица длинные волосы, мешающие ему обозревать сад.
Там было темно. Непривычно темно. Никто не потрудился зажечь милые красные фонарики, стоящие по краям многочисленных тропинок, которыми был изрезан большой сад. Ночное светило скрывали тучи, и они же мешали ярким звездам гореть на небосклоне. Прохладный ветер господствовал в саду, мягко играясь с тонкими побегами сакуры. Скоро это дерево распустит свои чудесные бутоны и наступит день ее рождения, а затем и день их свадьбы...
Темнота скрывала игры ветра от глаз Учихи, и он мог лишь догадываться о том, что творится в саду по звукам шелеста молодой травки, по журчанию воды в искусственно созданном водопаде и по тихим стонам, которые издавала цветущая вишня...
И кто после этого скажет, что природа не может выражать настроение людей?
Непроглядная тьма окутала дом клана Харуно, и у любого человека глаза заболели бы от такого мрачного и сумеречного господства черного цвета. У любого, но только не у Учихи.
И потому он спокойно обулся в деревянные сандалии и неслышно пошел по каменным дорожкам. Ему ужу было давно не привыкать к темноте и к холоду. Ведь его каменное сердце перестало обращать внимание на внешние явления. Оно окаменело очень давно. Еще с самого детства, а окончательно стало непробиваемым камнем, когда старший брат предал свой клан.
«Мм, интересно, как ты отнесешься к моей маленькой записке оставленной тебе? А, Сакура? Особенно тебя должно коробить то, что я уже переспал с твоей служанкой. Она была ужасна в постели, но уж если я что-то начал, то я обязательно и закончу дело. Тем более что мне будет ужасно приятно смотреть на гримасы твоего милого личика, когда ты учуешь тяжелый запах чужих женских благовоний на моем теле...
Сам до конца не могу понять, отчего я так взъелся на тебя. Наверное, тебе не стоило оказывать мне сопротивление и все же... все чаще мне снится ночами цветущая вишня. Кажется, ты начинаешь больше положенного вторгаться в мои мысли. Мне надо положить этому конец и сегодня я сделаю это.
Харуно Сакура, цветущая вишня, хочешь ты или нет, но сегодня ты станешь моей...»

Быстрым шагом Учиха неслышно шел по вымощенной маленькими камнями тропе. Он уже вышел из сада, в котором стояло поместье, и сейчас направлялся к небольшому мостику с деревянными перилами, за которыми находилась внутренняя сторона «Росистой земли», иначе говоря - родзи. Там и брал свое начало сад, предназначенный для чайных церемония и огражденный от всего мира, в том числе и мира духов, небольшим забором с маленькой калиткой, которая по канону должна была находиться точно посередине.
После ворот на столбиках уютно горели фонарики, освещая небольшие участки земли мягким красным светом. Весь остальной путь Саске пролегал в кромешной тьме.
Не обращая внимания на такие мелочи, Учиха плотно прикрыл за собой калитку и пошел вглубь сада. Неожиданно, молодой мужчина остановился и принюхался. Так и есть. Пахло потушенными фитилями. Еще совсем недавно здесь горели все фонари. Он только фыркнул и усмехнулся в темноте.
«Сакура, а ты неоригинальна. Я думал, что ты способна на нечто большее, чем простое гашение света...»
Саске даже не успел додумать до конца свою мысль, когда зацепился за что-то и полетел вниз, к земле.
Естественно его ловкость была столь высока, что Учиха легко развернулся, находясь еще в воздухе, и вместо камней упал на мягкую землю.
Перед его лицом валялся какой-то белый кусок материи. Саске приблизил его к глазам и сумел разобрать пару иероглифов, гласивших: «От Харуно Сакуры»
Вскоре он уже читал ответное письмо девушки, стоя под фонариком.
«Ну, что, мой единственный и так горячо любимый жених, ты, конечно же, смог увернуться от столкновения с землей, чему я несказанно рада. Можешь даже спросить, почему, и я с удовольствием отвечу тебе, что пока ты кувыркался в постели с моей служанкой, я успела вернуться в дом и вместе с верным мне человеком приготовить тебе сюрприз. Скажу сразу, чтобы не мучился от любопытства. То, во что ты приземлился, на самом деле, есть быстро застывающая на свежем воздухе глина. Так что по моим подсчетам, тебе осталось не более тридцати секунд на то, чтобы раздеться, иначе будешь живой статуей. Все, мой милый, мне, к сожалению, пора. Надо еще приготовиться к чайной церемонии. Ведь ты любишь хорошее содержимое, ну а я предпочитаю нормальный внешний вид, так что боюсь, ты не сможешь мне угодить...»
Но Саске уже не читал последние строчки, и записка валялась на земле. А сам наследник великого клана поспешно раздевался, скидывая кимоно и штаны, которые были безнадежно испорчены этой дурацкой глиной.
И лишь два слово, которые вырывались свистящим звуком с его плотно сжатых губ, служили доказательством того, что план девушки полностью удался.
-Харуно... С-сакура....
Силуэт почти обнаженного Учихи уходил вдаль. Под фонарем валялась его небрежно скинутая одежда: праздничное официальное кимоно с пятью гербами его клана, простые на вид штаны, выполненные из тончайшего шелка, катана, вдетая в искусно сделанные ножны, и, наконец, лента пояса оби служила венцом его вещам. Словно веревка, она обвила одежду Саске и поставила печать, когда была небрежно брошена поверх всего.
Черный оби смотрелся достаточно символично, он словно перекрывал все то, что Саске хотел или собирался сделать. Все. Этого не будет точно. Учиха никому не позволит опустить себя в грязь, выражаясь в прямом смысле этого слова и в переносном.
Никто не будет вот так смеяться над его кланом, и никто больше никогда так не унизит самого Саске...

Сакура, ты затеяла опасную игру, девочка. Сможешь ли ты продержаться до конца? Сможешь ли не сдаться после первой ошибки и первого, самого тяжелого, поражения? Сможешь ли ты до конца идти по своему пути, не сворачивая? И как ты поступишь, узнав, что все это на самом деле являлось игрой, что большая часть твоей жизни - это ложь и что иногда мир может перевернуться с ног на голову, но тебе уже не будет места в этом новом, измененном мире?...

В дверь негромко постучали. Сакура, вздрогнув от этого звука, поднялась с колен и пошла к двери. Когда створки разъехались, она смогла увидеть черные, горящие злобой глаза и обнаженный торс Саске.
-Ну, что же ты не впускаешь меня в дом, невеста? - насмешливо произнес Учиха, продолжая сверлить девушку взглядом из-под бровей.
-Проходи, Саске-кун, и в самом деле, не стой на пороге... - ответила Харуно, медленно отходя вглубь чайного домика.
Саске резко зашел внутрь и закрыл двери.
Их особое чаепитие началось.
«Какая же ты глупая, Сакура. Сама позволила мне снять одежду. Ведь теперь мне не нужно будет возиться с ней, когда я буду силой брать тебя прямо на полу».
«Саске... моя игра - всего лишь месть. Я уже жду тебя. Заходи. И помни, что никто и никогда не смог взять девушку силой и уйти без повреждений, если она сама того не желала...»

Продолжение следует...

Добавлено (2009.Фев.05, 20:42)
---------------------------------------------
Глава 6
Учиха, оставленный Сакурой, медленно брел по коридору, который тускло освещали две свечи. Сама девушка скрылась в одной из боковых комнат, и в помещении стояла абсолютная тишина, нарушаемая лишь тихим дыханием Саске. Наконец, в конце коридора забрезжил бледный островок света, и через несколько шагов перед Учихой открылся вход в чайный дом. Брюнет остановился и очень недовольно вздохнул. Он не любил этот унизительный ритуал входа в комнату для чая. Еще бы! Великий Саске Учиха не опускался на колени перед кем бы то ни было.
Но делать ему было нечего, поэтому мужчина снизошел до бренного обычая и все-таки сел на колени перед входом и положил прямо перед собой веер, извлеченный из тонких штанов - единственной одежды, не считая белых носков, что сейчас была надета на Саске.
Унизительно согнувшись, Учиха на коленях вполз в комнату и тут же поднялся, забыв даже о ритуальных поклонах.
В комнате ярко горел огонь в переносном очаге - фуро. Мирно покоилась ветка сакуры в утонченной в своей благородной простоте вазе - ханаирэ. Подняв взгляд своих черных очей выше, брюнет лишь скривил тонкие губы в презрительной усмешке, ведь Сакура уже успела поменять его письмо на новый свиток, написанные еще лучше первого. Учиха приблизился к стене и прочел изречение Будды: «Как же это друзья?
Человек глядит на вишни в цвету,
А на поясе длинный меч!»
«Хм... а ведь это сказал не Будда, это хокку, только к чему это, Сакура? Намекаешь на меня? Думаешь, меня это заденет? Или ты проводишь параллели между нами? Глупая девочка, сегодня я действительно увижу вишню в цвету...» - думая над последней выходкой Сакуры, Учиха без приглашения сел на самое почетное место в комнате - возле нише токонома и приготовился к долгому ожиданию своей невесты, ведь Саске был твердо уверен, что Харуно выкинет еще какой-нибудь фокус. Как оказалось, он ошибся, и девушка вошла в комнату всего через пять минут после его прихода.
Девушка вошла в своем темном роскошном кимоно, держа на вытянутых руках поднос с японскими сладостями, которые были специально приготовлены к этой чайной церемонии.
«Помни. Сакура, мир и покой. Мир и покой. И никаких нервов» - мысленно успокаивала себя Харуно, когда перед ее глазами предстала слащаво улыбающаяся наглая физиономия Учихи. Когда же ее глаза спустились ниже и остановились на безупречном прессе Саске, то девушка немного нервно сглотнула и быстро отвела взор своих очей.
Но все же его мускулистые руки и плечи, его белый фарфор кожи, светящийся в темноте, его безупречно прямая спина, и, наконец, его великолепные мышцы пресса - так и стояли у нее перед глазами. А уж о том, что тонкие штаны были совсем прозрачны, а под ними, разумеется, не было ничего, Сакура запретила себе даже думать.
«Ну, ничего, ничего, это не ты, это вообще-то твой организм виноват. Ты же уже взрослая девушка и эта реакция, конечно же, естественна для твоего тела. Наверное...» - пыталась успокоить себя Сакура.
И все же у Учихи было такое же молодое тело, и такие же физиологические потребности, и он так же рассматривал фигуру своей юной невесты.
«Могу представить, что он думает о моем наряде!» - вспыхнула девушка, заметив оценивающий взгляд Саске который скользил по ее груди и спускался все ниже, и ниже, и ниже... «Хватит!»
-Учиха, - злобно прошипела Сакура, когда глаза мужчины устремились уж совсем не туда куда надо. - Прекрати меня разглядывать, я тебе не статуя во дворце! - девушка подошла к
Саске и чуть не разбила этот поднос об его голову, но к счастью, или все-таки, к сожалению?, смогла взять себя в руки и, поклонившись Учихе, поставила поднос перед ним.
Теперь было можно совершенно спокойно злиться на Саске за его распущенность, а свои воспоминания засунуть как можно глубже...
-Конечно, Сакура, ты не статуя. Боюсь, твои линии все же недостаточно хороши и изящны для этого произведения искусства, - ухмыляясь во весь рот, Саске посмотрел на обескураженную и оскорбленную Харуно. Выражение ее лица приглянулось ему и он, тихо хмыкая себе под нос, взял палочки и быстро проговорил:
-Итадакимас, - Учиха подцепил небольшой кусочек угощения, и почти было поднес ко рту, когда заметил ядовитый взгляд Сакуры.
«Подавись, подавись, подавись, пожалуйста!» - глаза Харуно, буквально сверлящие Саске, выдавали ее с головой.
Учиха, уже в который раз за этот день принюхался, его тонкое обоняние учуяло горький запах приправы, но он все же не остановился и отправил-таки злосчастный кусок в рот.
Вытянувшееся лицо девушки было ему самыми лучшими аплодисментами.
Но хоть награда в качестве расстройства невесты была велика, ему пришлось заплатить немаленькую цену за нее. Вкус у пищи был отвратителен. Казалось, что Сакура смешала все приправы, которые только смогла найти в доме, да к тому же еще сдобрила их энным количеством сахара и сладкой бобовой пасты - анко, из которой и готовились сладости в Японии.
«Но... но... но как?! Как он мог понять что там? Как он догадался? Неужели он это учуял?» - потрясенно перебирала Сакура все варианты, во все глаза, наблюдая за тем как Учиха поедает все новые и новые кусочки этой «отравы». «Твой нюх собаки, Учиха, способен, оказывается, докопаться до таких тонких ароматов» - эта версия настолько приглянулась девушке, что она незамедлительно озвучила ее с легкой улыбкой не устах.
На секунду легкая тень пробежала по его лицу, но потом он понял, что это не более чем слова уязвленной девочки, а именно такой сейчас была Сакура, и поэтому Саске только многозначительно хмыкнул.
Румянец, уже в который раз за считанные минуты этого вечера, появился на щеках девушки, и она поспешила забрать поднос и скрыться в маленькой кухне, где ее ждала посуда для чая.
Саске прикрыл глаза и чуть откинул голову назад. Его мысли плавно подхватил круговорот чувств, который неожиданно образовался у него в голове.
Кто знает, может, виной и причиной этого была Сакура? А может лишь тусклое освещение в комнате и ее тело? Лишь тело, но не она сама...
«Хм... она хороша. Очень хороша, я хочу скорее ощутить ее талию в своих руках, хочу чувствовать ее тепло на своей коже, хочу, чтобы она стонала и кричала только от моих прикосновений, хочу, чтобы только мое имя она кричала в высшей точке наслаждения, хочу, хочу ее. Хочу целиком и всю. Хочу, чтобы и ее тело, и ее мысли принадлежали только мне... Нет. Это неправильно, так не должно быть. Мне все равно... но она все же моя невеста и я... ее все-таки хочу.

Сакура, знаешь ли, что ты делаешь с Саске? Знаешь ли, как действуешь на его мысли? Знаешь ли, что он думает, глядя на тебя своими глазами, в которых ты можешь скоро навсегда утонуть.

«Ты привлекаешь меня, Харуно, и я ненавижу тебя за это, ты просто сладкая конфета, красивая обертка и мне плевать на тебя саму и твои мысли. Как я сказал, так и будет. Ни одна женщина не завладеет ни мной, ни моим сердцем. И точка!»
Возможно, Учиха продолжил бы развивать свои мысли дальше, но тут в комнате вновь появилась Сакура.
Девушка несла тана - подставку для чая с двумя уровнями, на которую уже были красиво поставлены керамическая баночка для чая с шелковым мешочком и кувшин без носика, наполненный горячей водой.
Подчеркнуто не смотря на Саске, она поставила свою ношу рядом с переносным очагом и вновь скрылась за дверью.
Девушка еще несколько раз уходила и приходила вновь, пока, наконец, она не принесла в чайную комнату все необходимые для церемонии предметы.
И вот, когда она уже должна была окончательно вернуться к Саске, Сакура нерешительно застыла на пороге.
Ей стало страшно. По-настоящему страшно. За себя, за свое тело, за свою честь. Страшно за то, что сейчас он вполне мог резко подняться и подойти к ней. Просто повалить ее на пол и войти в нее, не взирая на отчаянные борьбу и крики. Прийти, все разрушить и уйти. Растоптать девушку вместе с ее ничтожными чувствами, бросить ее там одну, обесчещенную и сломленную, что-то брезгливо сказать напоследок и выйти за дверь, заново окунаясь в круговорот девичьих тел и кипящей страсти чайных домов их города...
Нет. Сакура не могла этого допустить. Она провела ладонью по ноге, лишний раз убеждаясь в том, что нож на месте, и вошла в комнату.
Пора было начинать. Церемония и так слишком затянулась. Сегодня она, наконец, всему положит конец.
Хищно сверкнули ее глаза, недобро улыбнулись губы, и девушка сделала шаг вперед.
Наступало время отбросить все сомнения и засунуть свои страхи куда подальше. Наступало время для борьбы. Наступало время перемен...

Натянув на губы самую добрую улыбку, Харуно вошла в комнату. Учиха, из дальнего угла, пристально следил за ее перемещениями. Девушка, медленно перебирая ногами, прошла вокруг Саске. В ее планы входило немного подразнить его. В конце концов, какое-то время ей будет приятно наблюдать за его лицом и попытками сохранить самообладание, ведь не может же великий из клана Учиха поддаться минутному порыву и, словно голодный зверь, наброситься на нее?
И потому, закончив свой круг, Сакура эротично нагнулась, позволяя взгляду Саске увидеть неприкрытую бинтами часть ее груди.
«Сакура, ты уже совсем чокнулась? Что ты творишь? Зачем его дразнишь?» - девушку как будто тянули в две разных стороны. Она боялась, ей был ненавистен этот подонок, но вместе с тем, Харуно было приятно его дразнить, было приятно осознавать, что кому-то нравится ее тело.
Сакура села на колени и принялась за сложное таинство - заваривание чая на Востоке.
-Учиха, можно я не буду развлекать тебя светской беседой? - криво усмехаясь, спросила девушка, отмеряя чайной ложкой строго определенное количество чайной пудры из шелкового мешочка.
-Естественно, ты будешь молчать. Ведь женщины не способны делать два дела сразу, а я хочу быстрее перейти к главной части моего визита, - Саске умело выделил в своих словах главную мысль и, слегка кривя губы, посмотрел на Сакуру.
Та вновь покраснела, но на сей раз от гнева.
«Да что он о себе возомнил? Кем себя считает? Богом этого мира?! Учиха чертов! Думает, что женщины неразумные существа, придурок! Я ему еще покажу, насколько мы разумны...»
-О, верно ты бережешь мой бесценный ротик, так, Саске-кун? - мило улыбаясь губами и желая глазами скорейшей смерти Саске, она взглянула на него.
-Какая же ты умная, Сакура. Сразу поняла, о чем я говорю, - с диким сарказмом произнес он и добавил. - Я бы на твоем месте все же занимался бы одной вещью, иначе ты изведешь весь чай, - гадко закончил Учиха.

Добавлено (2009.Фев.05, 20:49)
---------------------------------------------
Харуно взглянула вниз и тихо ахнула. И действительно, она уже с верхом наполнила небольшую чашку, и сейчас чайная пудра сыпалась на пол.
-Подумаешь, - пробормотала девушка и поспешно отмерила нужное количество, но уже в другую чашку.
Но какое-то время в комнате воцарилось молчание. Девушка терпеливо корпела над чаем, а Саске с легкой усмешкой следил за ней.
«Черт. Надо срочно что-то сказать, иначе этот дурак и вправду убедится в том, что женщины не способны делать два дела сразу» - хмуро думала Сакура, - «Но как же сложно правильно заваривать чай и одновременно отвечать на его усмешки!»
-К твоему сведению, Саске, мы намного умнее вас, - Харуно все же решилась продолжить беседу.
-Хм... вижу тебе не терпится мне это доказать, да, Сакура? - Учиха прищурил глаза, внимательно наблюдая за реакцией его невесты.
-Не терпится, - спокойно подтвердила девушка и налила немного кипятка в чашку. Затем она взяла в руки маленький бамбуковый венчик и медленными кругообразными движениями начала взбивать чай. По комнате тут же разнесся запах, тот неповторимый аромат зеленого чай, с примесью лепестков розы и листьев мяты.
Ноздри Учихи чуть расширились. Он с каким-то затаенным удовольствием вдохнул витающий в помещение запах, и Сакура не поверила своим глазам, когда увидела, как губы Саске дрогнули и почти сложились в улыбку, но он тут же пресек это действие, возвращая на лицо и глаза маску полнейшего безразличия.
«Неужели... неужели и он способен быть человеком?» - потрясенно подумала девушка. Она даже от удивления перестала помешивать чай.
-И все-таки, делать два дела сразу неподвластно тебе, - удовлетворенно заключил Учиха, заметив, что Харуно остановилась.
«Нет. Все же он сволочь!» - наградив будущего мужа взглядом исподлобья, Сакура продолжила прерванное занятие.
«Этот запах... что-то далекое. Совсем детское. Давно позабытое. Смутные очертания и воспоминания приходят на ум. Аромат розы, запах мяты... я все еще никак не могу забыть тебя, мама...»
Тихий голос девушки вернул его из своих дум к реальности.
Она протягивала ему чашку, наполненную чаем коитя. Он был больше похож на жидкую сметану, нежели на нормальный чай, но именно этот напиток считали самым лучшим и вкусным на Востоке. Светло-зеленый цвет свидетельствовал о качестве и высшем сорте чайной пудры, а сам чай, немного похожий на мыльную пену, говорил о том, что был правильно взбит.
Сакура слегка поклонилась при передаче чая, отдавая дань обычаю. Учиха в свою очередь так же склонил спину, принимая из рук девушки чашку.
На секунду их пальцы коснулись друг друга, а его виски пощекотали кончики пушистых розовых волос...
«Что за?... пора заканчивать».
Учиха медленно поднялся и отставил в сторону чашку с чаем, который он даже не попробовал. Сакура обдала его взглядом затравленного зверька, но тут же резко встала и отскочила в противоположный край комнаты. Саске перекрывал ей путь к двери.
-У тебя есть два варианта, - спокойно начал молодой мужчина, - Вариант первый: ты спокойно соглашаешься, и все происходит по нашему обоюдному желанию. В итоге я беру тебя. Вариант номер два: ты не соглашаешься, но мы все равно занимаемся любовью, правда, на сей раз тебе будет очень больно. Можешь мне поверить, я это точно знаю. В конце, я все равно сплю с тобой. Как видишь, детка, твой выбор невелик.
-Не называй меня деткой! - чуть взвизгнула Харуно, прожигая ненавидящими глазами дыру на его груди. - Знай, Учиха, выбор есть всегда. И я выбираю. Я буду бороться с тобой! - при последних словах, Сакура стремительно рванула вперед, одновременно нагибаясь и доставая ножик.
В глазах Саске блеснуло удивление, но затем оно сменилось легким предвкушением битвы. Во взоре появился охотничий азарт, быстрее побежала кровь по жилам.
А девушка, сделав еще пару быстрых то ли шагов, то ли прыжков, в одно мгновение оказалась рядом с мужчиной, целясь ножом в его бок. Учиха непринужденно увернулся от удара, заламывая девушке руку:
-Тебе ли тягаться со мной, Сакура?... - тихим вкрадчивым шепотом спросил он.

-Заткнись, - давя в себе зародыш крика боли, девушка вывернула руку, едва не сломав ее себе, но все же она освободилась от захвата, попутно оставив в руках своего противника рукав кимоно.
Учиха только хмыкнул и небрежно отбросил в сторону тряпку, ценой в несколько крестьян, и бросился за ней.
В маленькой комнате Сакуре негде было развернуться, и потому она выбежала в длинный коридор, ведущий к выходу. Девушка быстро бежала в темноте. Ее сердце бешено билось, отсчитывая удары, кровь пульсировала в жилах, а глаза живые ярко горели. В них было все: и страх за свою жизнь, и боязнь ошибиться, сделать неверный жест, выбрать неправильную позицию атаки... и какая-то бесшабашная отчаянность, надежда на благополучный исход, и только лишь тайное желание вспыхивало в них, когда глаза девушки натыкались на молодое тело жениха. Вот только об этом желание Сакура даже не догадывалась, а если и догадывалась, то себе не признавалась.
Чувствуя себя героем романа, она остановилась, затаив дыхание, чутко вслушиваясь в звуки тишины. Где-то там был сейчас Саске. И он хотел ее. Во всех смыслах этого многогранного слова.
То, что сейчас происходило, не было игрой. Это была жизнь, самая настоящая жизнь. Только Харуно выбрала путь борьбы, а ни смирения, и потому она будет страдать.
Сакура успела лишь услышать тихий шорох позади, как кто-то набросился на нее сверху, увлекая на пол и подминая под себя. Тело девушки подобно змее начало извиваться под всеми мыслимыми и немыслимыми углами. Харуно отчаянно стучала ногами по полу, пытаясь достать и сбросить с себя Учиху. А в том, что это был именно, он у нее не оставалось никаких сомнений.
Сакура изо всех сил пыталась выбраться из его каменных объятий. Но сильные руки Саске крепко держали ее, пресекая на корню малейшие попытки движения. Девушки повела плечами в безнадежной попытки выбраться, на что Учиха нагнулся к ней почти вплотную и хриплым голосом от наполнившего его желания прошептал на ухо Сакуре.
-Сакура... я же говорил тебе... ты - ничто, по сравнению со мной... все будет так, как я сказал... По коже девушки пробежали мурашки, и спазм страха сдавил ее горло. Сакура, словно оцепеневшая, смотрела в его глубокие океаны глаз и не могла, наверное, впервые в жизни, вымолвить ни слова. Она лишь молча созерцала непроницаемую пелену в его взгляде и пыталась хоть что-то произнести.
«Он так близко... я не могу пошевелиться... немеют губы... я не в силах произнести ни слова... о, Боги, что это?...»
«Я чувствую трепет ее тела, я властен над ней, могу сделать все, что захочу, она моя, наконец-то моя...» - Учиха удовлетворенно хмыкнул. Его желание, нет, не так, его похоть, его вожделение исполнилось, и сейчас он имел полное право собой гордиться. Сакура сейчас полностью зависит от него, она беззащитна и побеждена.
Одно его пожелание - девушка подчинится.
Одно его слово - девушка исполнит.
Один его жест - девушка повторит.
Упиваясь своей победой, Саске еще ближе придвинулся к своей пленнице и завел ее руки наверх, придерживая их одной своей рукой. По лицу Сакуры пробежала гримаса отвращения и отчаяния, ведь такая поза как нельзя лучше полностью открывает ему ее тело.
Харуно дернулась всем телом вверх, силясь единственным рывком сбросить Саске с себя.
-Пусти, меня, сволочь! - прошипела она, - Я буду кричать, - пригрозила девушка, хотя знала, что ее никто не услышит.
-Кричи на здоровье, - мерзко улыбнулся Учиха и удобнее расположился на бедной девушке. Вторая рука Саске заскользила по телу Сакуры, исследуя его поверх ткани.
-Убери руки, мерзавец! - гневно сверкнули изумруды, стремясь донести свою злость в непробиваемый холод черных алмазов.
-А что будет, если не уберу? - вкрадчиво поинтересовался мужчина и начал медленными движениями снимать со своей невесты одежду.
-ПУСТИИИИ!!! - из груди девушки вырвался истошный крик, и она попыталась зубами дотянуться до лица жениха.
Учиха никак не реагировал на бесполезные и отчаянные попытки Сакуры вырваться. Он уже снял верхнюю часть кимоно, обнажая бинты и упругий живот девушки.
«Хм, еще несколько минут и я не смогу сдерживать свое тело. Мне определенно нравится то, как сложена моя невеста» - думал Учиха, когда беспрепятственно разглядывал девушку, не обращая внимания на исходящую от нее ненависть.
«Черт! Черт! Надо что-то сделать, иначе он окончательно победит. Я ничего не могу сделать. Отец прав, я слаба и ничтожна, я не могу одолеть его, хотя... я обещала, что не сдамся, и я не сдамся, ни за что!» - девушка едва не плакала от унижения, которому ее подверг оценивающий взгляд Саске, и собственной беспомощности в сложившейся ситуации.
-Мне нравится то, что я вижу. Мой клан не зря платил деньги. Твое тело - чудесный инструмент для удовлетворения мужских желаний, - вместе с его словами руки Учихи скользнули под кимоно, дотрагиваясь до самых запретных и сокровенных мест любой девушки.
«Что?! Да кем он себя возомнил, я ему не какая-то там игрушка, не его марионетка, не вещь! Я ДЕВУШКА!»
Сакура взвыла и попыталась вновь закричать, но Учиха закрыл ей рот грубым поцелуем.
-Заткнись... - пошептал он, проникая языком в полуоткрытый рот Харуно.
«Ну, все. У меня больше нет пути назад» - подумала девушка и сомкнула рот, кусая Учиху.
Мужчина резко откинул голову, ощущая металлический привкус во рту.
-Маленькая дрянь! - гневно воскликнул Саске и с размаху ударил Сакуру по лицу. Голова девушки мотнулась в сторону, ударяясь о стену.
-Мерзавка, - угрожающе прошептал он, и со всей силой притянул талию девушки к себе.
«Еще не одна девушка несмела оказывать мне сопротивление» - гнев заполнил его полностью. Гнев уязвленного мужского самолюбия. Гнев оскорбленной мужской силы.
На секунду забыв обо всем Учиха, отпустил руки девушки, чтобы грубо и мерзко пройтись по ее телу. Девушке только это и было надо. Не обращая внимания на руки, свободно блуждающие по телу, она размахнулась и ударила Саске по щеке, вкладывая в удар всю имеющуюся у нее силу, весь гнев, все унижение последних минут. Тело Сакуры выгнулось дугой, и единым движением девушка смогла выскользнуть из его рук, попутно ударяя ногой в торс. Но к тому времени как Харуно все это провернула, к Учихе вернулась его привычная холодность и сдержанность, и потому он сумел смягчить удар и даже зацепиться за края кимоно.
Девушка упала, освобождаясь от мешающей одежды и попутно забирая валяющийся на полу нож, и распрямившись, словно стальная пружина, резко побежала. Изо всех сил, со всей скоростью, на которую она была только способна, Сакура убегала. Харуно бежала, полностью отдавая себя бегу, и единственная мысль билась вместе с ударами сердца у нее в голове.
«Убежать, убежать, только бы выбежать отсюда на воздух, на свободу, только бы успеть, только бы суметь...» - девушка кожей чувствовала присутствие Саске, ощущала его приближение и ненавидящей взгляд у себя на спине.
«Маленькая... дрянь! Я никогда еще не терял свою жертву и сейчас ты не станешь исключением. Я накажу тебя, Сакура, накажу за пощечину, первую в моей жизни пощечину, которую я получил от женщины. Накажу за прикушенный кончик моего языка. Накажу за то, что ты вообще посмела сопротивляться мне. Я накажу тебя и докажу тебя преимущество и господство мужчин над женщинами!» - Учиха уже видел летящий водопад розовых волос впереди, слышал сбившееся дыхание своей жертвы и ощущал знакомый запах, витающий в воздухе.
Еще одно движение. Один шаг...
«Нет, Ками-сама, нет! Я прошу тебя, не дай ему поймать меня! Нееееет!...»
Короткий замах, выброшенная вперед рука...
«Все, теперь ты точно моя!...»
Пальцы Саске прочно сомкнулись на волосах девушки, дергая их на себя.
-Аааааа, - только и сумела выдавить из себя девушка, чувствуя, как падает навзничь.
Почти неслышный, молниеносный свист рассекающего воздух ножа, маленькая фаза
замаха, и вот уже на правом плече и груди Саске появляются глубокие порезы, из которых в туже секунду полилась кровь. Короткий стон слетел с губ Учихи, и он тихо прошептал на ухо девушки:
-А вот это ты точно зря, Сакура... - и Харуно свалилась на своего жениха. В туже секунду она получила достаточно болезненный удар по правому запястью и была вынуждена разжать пальцы. Нож, ее последняя надежда, единственный шанс на свободу, отлетел в конец коридора, тем самым, окончательно приговорив Сакуру.

Добавлено (2009.Фев.05, 20:50)
---------------------------------------------
-Нет, нет... - в отчаянии проговорила девушка, чувствуя, как стальные руки берут в охапку ее талию и куда-то несут. Она бешено, собирая последние силы, замолотила руками и ногами, закричала, отчаянно и звонко, призывая кого-нибудь помочь ей.
Но стены оказались глухи к зову мольбы Сакуры, и никто не пришел ей на помощь.
Харуно чувствовала обнаженной кожей, как кровь Саске, кровь проклятого клана, скользит по ее спине, создавая непонятный алый узор и ставя клеймо. Клеймо крови, клеймо власти.
«Уже второе», - грустно подумала Сакура. - «Осталось еще одно. Клеймо поцелуя, клеймо крови - они уже есть у меня, теперь осталась последняя печать - клеймо...» - но додумать свою мысль Харуно, к сожалению, не успела, ведь Учиха не тратил время даром и уже успел вернуть ее в чайную комнату.
-Я хочу, чтобы все закончилось там, где началось, - словно услышав ее мысли, Саске пояснил в ответ и стянул с груди девушки бинт.
-Остановись, - свистящим, полным скрытого ужаса шепотом, взмолилась девушка. Она была почти обнажена, остались лишь легкие нижние штаны, снять которые ему будет совсем несложно.
-Нет..., - ответил Саске, нежно кусая ее сосок и поглаживая талию.
«Нет! Я не хочу, нет... ну же, Сакура, соберись ты сможешь ты же сильная» - девушка попыталась, уже, скорее всего в последний раз, вырваться из каменных объятий, но теперь Учиха был более внимателен и потому остановил ее попытку в самом зародыше.
-Нет, Харуно Сакура, ты будешь принадлежать мне сегодня, - его глаза жестко смотрели в малахитовые очи невесты, словно подтверждая только что сказанные слова.
«Я дам ей последний шанс. Сам не знаю, зачем я это делаю. Первый раз в жизни я не могу объяснить свой поступок. Сакура, не будь дурой, воспользуйся своим шансом, не заставляй меня брать тебя силой и унижать. Если ты думаешь, что я это не сделаю, то ты глубоко заблуждаешься. Я всегда получал то, что хочу, сегодняшний день не станет исключением. А сегодня я хочу тебя... и потому оставь бесполезные попытки своего обреченного на провал сопротивления, смирись и покорись мне, Сакура...»
Харуно внимательно всматривалась в его глаза, пытаясь хоть что-то прочитать там. Но они были столь непроницаемы, столь скрыты глубокой маской, что разобрать какие-то эмоции там было невозможно. Руки Учихи лежали на ее спине и талии, приятно согревая. Капли крови все скользили по его груди и руке, и казалось, слегка светились, мерцая в тусклом свете, который давали уже наполовину угасшие свечи.
Его лицо чуть дернулось в сторону, и глаза сверкнули, или это только показалось Сакуре?...
«Нет, нет, девочка, не поддавайся, не соглашайся...» - внутренний голос пытался образумить Харуно, готовую отдаться Учихе. «Но я же видела... видела. Его глаза... они.... Мне все равно! Если я ошибусь, то успею пожалеть об этом завтра, а сегодня... я сделаю то, что хочу сделать. Саске, я... согласна»
И девушка, бросаясь в омут с головой, жадно приникла к его губам, даря свое тепло и пытаясь поселить в его сердце, пусть и ненадолго, покой.
Зрачки мужчины немного дрогнули, но он сумел взять себя в руки и чуть податься навстречу своей невесте.
Первый шаг был сделан.Губы Саске жадно мяли и целовали Сакуру, во всю упиваясь своей победой. Его властные и уверенные движения рук доводили ее до дрожи, а близость чужого, но такого желанного мужского тела, открывала девушке новые грани запретных ощущений.
Разрывая поцелуй, Учиха опустил голову ниже, дотрагиваясь языком до нервно пульсирующей жилки на шее Харуно. Сакура же в ответ нежно гладила, как ей казалось, такую надежную спину и мускулистый пресс. Губы девушки скользили по его волосам, оставляя почти незаметные прикосновения, ее тонкое тело стремилось навстречу мужскому естеству, и разум Харуно ничего не мог с этим поделать.
Пришло время забыть про все, что было ранее и податься навстречу желанию, которое жгло ее изнутри.
Чувствуя, как тонкие пальцы медленно гладят ее соски, ощущая, как вторая рука мягко играет с волосами, девушка медленно приближалась к полной эйфории. Она, гибко прогнувшись в спине, нашла губами его рот, и полностью отдавая себя поцелую, потянула веревку, сдерживающие штаны Саске.
Учиха, держа невесту за талию, умело и быстро стянул две преграды, мешающие ему полностью познать свою невесту.
Девушка испугалась, когда почувствовала прикосновение у своего лона, но сдалась, прекрасно понимая, что не сможет противостоять напору жениха.
«Сакура, что же ты делаешь? Ты совсем сошла с ума. Это же Саске, тот самый «проклятый Саске» которого ты ненавидишь! Это же он! Этот чертов Учиха унижал тебя, он лишь воспользуется твоим телом, а потом растопчет и бросит в пыли! Девочка, подумай, опомнись ты, наконец!» - бушевали последние отголоски сознания внутри Сакуры, которые затихали с каждым новым движением пальцев Саске, с каждым прикосновением, с каждой лаской, которую он дарил ей там.
«Это Саске, который сейчас нежен и мягок со мной. Этот тот самый Учиха, ласкающий уверенными движениями мое тело. Это он, и никто иной, и сейчас я хочу его...»
Учиха, чуть отклоняя голову Сакуры и держа ее за волосы, заглянул в мягкие девичьи глаза. Ему не нужен был ответ, ему было нужно полное подчинение своей воли, которое он сейчас и увидел в глазах своей невесты. Но вместе с желанием и повиновением, в ее взгляде читался стальной стержень, который пока еще не видела Сакура, но уже успел заметить Саске.
Полное подчинение еще не пришло. И по-прежнему оставалась цель, к которой стоило стремиться. «Сакура, как же я хочу тебя.... но ты не до конца моя. Я устраню эту оплошность».
Время ласк закончилось, пришла пора действий.
Учиха, держа руки на бедрах девушки, раздвинул ей ноги и вошел в нее. Ворвался стремительно и резко, меньше всего, заботясь об ее чувствах. Сакура ничего не успела понять и осмыслить, как уже чувствовала маленькую и горячую струйку, стекающую по внутренней стороне бедра. Рывками, быстрыми упругими движениями, Учиха двигался в девушке, плотно сомкнув руки на ее талии.
Харуно не чувствовала боли, о которой часто говорила Тен-Тен, она каждой клеточкой своего естества ощущала Саске, его движения, его мужскую силу и достоинство в себе.
Она задыхалась от желания и волн наслаждения, которые все чаще и чаще накатывали на нее. Девушка резко подалась вперед, обвивая руками его торс, и потянулась к таким желанным сейчас губам.
Поцелуй полностью объединил их, делая единым целым в момент соития. Не в силах больше сдерживать стоны, девушка закричала в голос от достигшего своего пика наслаждения и без сил опустилась на пол.
Спина Саске слегка выгнулась назад, и он больно сжал тело Сакуры, оставляя следы пальцев на ее талии.
Учиха опустился вниз, по-прежнему находясь внутри Харуно. Он выставил локоть и нагнулся к приоткрытому рту девушки, желая полностью закончить начатое дело. Сакура мягко, без страсти, а с нежностью и теплом ответила на его поцелуй...
Ему не удалось полностью поработить девушку. Она все так же принадлежала себе, но после сегодняшнего они оба стали частью нечто большего, чем просто ненавидящие друг друга люди. «Клеймо тела, клеймо обладания. Сегодня ты поставил последний знак на мне, наполняя меня собой, Саске...», - но Харуно уже не могла закончить свою мысль, она уже спала, тихо сопя себе под нос, уставшая от длительной борьбы и сопротивления и опустошенная только что произошедшим.
А Учиха... Учиха курил на улице, наблюдая, как крупные капли дождя бьют сухую землю, оживляя ее и наполняя новой силой.
Гремел гром, сверкали молнии, мирно спала Сакуры и мрачные думы посещали голову Саске, когда он изредка оборачивался назад и смотрел на свою невесту, укрытую остатками плаща, которой сегодня он полностью обладал...
Брошенный на деревянный пол окурок печальной искрой горел в темноте. По дороге, удаляясь от домика, шел мужской полуобнаженный силуэт. Шел уверенно и быстро, не взирая на ледяные капли дождя, бьющие его по спине...

Продолжение следует...

На сегодня всё!!! Ждите проду завтра!!!

Саске остановился под еще нераспустившейся сакурой и крепко о чем-то задумался. В его руках была третья сигарета из тех, которые он уже успел выкурить за этот недолгий путь. Не обращая внимания на действия своих рук, нервно стряхивающих пепел, Учиха откинул назад мокрые волосы и посмотрел на непроглядно черный небосвод.
Холодные косые струи сильного дождя нещадно стегали его спину. Казалось, что сотни маленьких ледяных иголочек разрывают кожу на части, царапают ее, как когти кошки....
«Дикая кошка. Своевольная и своенравная. Что ж, Сакура, это становится все интереснее... Я все же ошибался на твой счет. Возможно, сильно ошибался. У тебя все же есть стержень внутри, и ты можешь сопротивляться, когда захочешь...» - при этих словах Саске опустил взгляд вниз, критично посмотрев на расцарапанную грудь и плечи. Одни из них были оставлены девушкой в моменты страсти и полного наслаждения, другие же - во время их борьбы. Такой короткой и стремительной, словно порывы внезапного ветра...
Глубокие порезы, словно доказательства той ночи, навсегда останутся с Учихой, и превратятся позже в тонкие витые ленточки шрамов.
«Я хочу увидеть скорее твое лицо, Сакура...» - вздохнув Саске, поднял голову вверх. Ветки сакуры, прибитые дождем, печально и как-то грустно коснулись его лба.
«Чтобы рассмотреть во всей красе эмоции, которые ты испытаешь, когда поймешь, что же все-таки случилось сегодня...» - закончил он свою мысль и, сбрасывая рукой, нераспустившиеся бутоны со своей головы, решительно зашагал в сторону дома.
Ему предстояло нелегкое объяснение с родителями невесты и со своим отцом.
Молодое деревце печально качнулось в его сторону, и порыв ветер пробежал по его веткам, шелестя листвой. Со стороны могло показаться, что сакура грустно вздыхает, но вот уже дерево вновь выпрямляет свои ветви и поворачивается в другую сторону.
Ночь их любви закончилась, начались бесконечные дни глубокой ненависти и презрения.
Возможно, когда-нибудь наступит пора счастья. Простого человеческого счастья, которого так хочет Сакура. А вот нужно ли это Саске?... кто его знает....
Неприятный стук створок возвестил о том, что Учиха зашел в дом. Вот только как-то нервно он захлопнул за собой дверь...

Было холодно. Девушка поджала ноги поближе к телу и попыталась вновь забыться в крепком сне, но холод, пробирающий насквозь, не позволил этого сделать. Она нехотя разлепила глаза и с удивлением обнаружила, что лежит на жестком полу, а вернее на татами.
«Что я тут делаю?»
Второй ошеломляющей новостью для девушки стало известие о том, что она полностью обнажена.
«Какого черта?»
Взгляд малахитовых глаз быстро отыскал разбросанную на полу одежду. Ее праздничное
кимоно и чью-то мужскую рубашку...
«Кто здесь был?!» - паника медленно но, к сожалению, неуклонно нарастала. Девушке стало страшно за свой рассудок. Ведь она ничего, совершенно ничего, не могла вспомнить. И лишь повернув голову и увидев опрокинутую чашку чая и веер с гербом проклятого клана, она на секунду успокоилась... но всего лишь на секунду...
«Саске!!»
«Учиха??»
«Что здесь было??!!»
Опустив глаза, Сакура мигом поняла, что она натворила ночью. Следы сильных мужских пальцев уже почти полностью проступили на нежной талии девушки, отпечатки его ласк медленно появлялись на шее и плечах, розовые губки распухли от страстных поцелуев, которые клеймили ее, и сейчас ярко алели на бледном лице, от которого неожиданно отхлынула вся кровь.
«Я... я... я сдалась ему вчера...»
Все, больше Сакуре ничего не было нужно знать. Она покорилась, словно девушка на жертвенном одре, она смирилась, подобно овце, которую ведут на закалывание, она отдалась ему, как простая нищая девчонка, без страха, без сопротивления, без сожаления...
Она хотела его, хотела жадно и алчно, хотела чувствовать его внутри себя, ощущать его движения, прикасаться к нему каждой клеточкой своего тела...
Он был необходим ей, как воздух нужен всему живому, как вода, о которой грезят заблудившиеся в пустыне, как земля, потребная для продолжения рода человеческого, как огонь - неистребимый яркий, живущий каждой минутой, каждой секундой своего существования...
Он - пламя, горящее всего секунду и доставляющее страдание потом, он - яркий отблеск костра, который появляется на считанные мгновения, он - страсть, он ярость, он жизнь...
-НЕТ! - кулак девушки с огромной силой ударил деревянную стену, оставив за собой приличную вмятину.
-НЕТ! - на пол полетела чаянная посуда, вдребезги разбиваясь и рассыпаясь глиняными и фарфоровыми крошками по поверхности татами, на которой алыми вкраплениями виднелась кровь из разбитой девичьей руки.
-НЕТ! - Сакура, нацепившая на себя остатки кимоно, выбежала в коридор и распахнула двери, запуская свежий уличный воздух в помещение, которое было полностью пропитано запахом произошедшего. Запахом единения двух тел...
Босая, она порывисто вылетела из комнаты на веранду и посмотрела на небо. Но оно - тусклое, серое, еще не оправившееся после грозы, осталось равнодушным к глухим мольбам девушки.
-Нет, Сакура, ты слышишь? Нет! - вслух разговаривала девушка, пытаясь убедить себя в правдивости этих слов. - Ты не права, не права. Саске не тот человек, которого может изменить одна ночь. Он же - Учиха! Жестокий, коварный опасный противник. Не смей повторять ошибки прошлой ночи. Не впускай его больше в свое сердце. Девочка, остановись пока не поздно, пока еще не все потеряно, - Сакура, натянув дзори, смешно шла по каменной плитке, звонко постукивая деревянной подошвой.
-Он не похож на огонь, на тот огонь, который ты успела вообразить себя. Он - пламя! Настоящее, необузданное и неудержимое пламя. Он сжигает все на своем пути, оставляя лишь пепел позади себя. Он сгорел в душе, словно выжженная пустошь, и лишь ветер гуляет у него внутри, развевая остатки пожарища. У него нет сердца! Понимаешь ты это?! Нет сердца... оно давно стало пеплом, а душа превратилась в прах. Прах, забытых мечтаний...
Приближаясь к дому, девушка все больше и больше замедляла шаг. Когда она уже стояла на веранде родного поместья, Сакура вскинула голову и посмотрела вверх. Небо по-прежнему молчало.
-Я сильная, я справлюсь сама, правда...- прошептала она и, взяв себя в руки, открыла дверь. Помещение дохнуло на нее отвращением и презрением.
-Я ждал тебя, дочь моя... - разрезал тишину неприятный голос отца девушки.
На улице подул ветер, кружа старую листву в печальном вальсе...

Саске шел по коридору, и полная тишина окружала его.
«Здесь очень тихо, и это странно. Наверное, все ждут меня. С отчетом», - криво усмехнулся Учиха, наконец, достигший гостиной комнаты. Не останавливаясь ни на секунду, мужчина вошел внутрь.
В помещении находилась вся семья невесты: отец Сакуры, ее мачеха и сводная сестра. Фугаку Учиха кинул быстрый, никому незаметный взгляд на сына, и одними глазами спросил. Саске, в ответ, чуть кивнул, соглашаясь с отцом. Фугаку удовлетворенно наклонил голову и повернулся к окну.
Наследник клана лишь чуть заметно улыбнулся и хищно прищурил глаза.
«Сакура, у меня еще будет время обуздать тебя и подчинить себя...»
В гостиной повисло тяжелое и неуютное молчание.
Саске так и остался стоять посреди комнаты. Он мрачно оглядывал всех присутствующих, сверля их тяжелым взглядом пасмурных глаз. Он был рассержен и немного зол и сам не мог понять почему.
Возможно, ненавидящие, горящие злобой, зеленые глаза не давали ему покоя, раз, за разом проникая в его разум?
Или же, разлетающиеся во все стороны, скользящие между пальцев, подобно шелку, пряди длинных розовых волос прочно въелись в его душу?
Быть может, ощущение хрупкости и молодости тела своей невесты в своих руках, крепко засело в его голову?
Но так же в ту ночь было кое-что еще... момент соединения, секунда полного единства двух душ, их гармоничный союз, длившейся одно мгновение, уже несколько часов никак не хотел оставлять мысли Учихи, с того самого момента, когда он, стоя на холодной веранде под пронизывающим ветром, курил сигареты одну за другой...
Саске тряхнул копной угольных волос, возвращаясь к реальности из мира своих дум, и принялся вновь пристально рассматривать находящихся в комнате людей.

Ханами уже несколько минут буквально прожигала Учиху похотливым взором своих ангельских голубых глазок. Она уже мысленно раздела его и сейчас смотря на это полуобнаженное крепкое мужское тело, воображала себе, что же может находиться у Саске под штанами из полупрозрачного шелка. «Вечно этой дряни достается самое лучшее. Знала бы она, с каким мужчиной переспала только что... не то, что я! Ненавижу эту уродину! Чертова Сакура!» - Ханами зло сжала изящные кулачки.
Девушка похотливо облизнула пухлые губки, когда заметила глаза Учихи на своем лице и
обольщающее улыбнулась, но, увидев презрительный изгиб его губ, девушка сникла и
принялась с удвоенным рвением рассматривать узоры на своей одежде.
«Малолетняя подстилка» - подумал Саске, когда заметил глаза Ханами, смотрящие вниз его живота.
Мачеха Сакуры с таким же упоением, как и ее доченька, рассматривала будущего зятя, пытаясь отыскать в положение дел хоть какую-то выгоду для родной кровиночки. Она оценивающе оглядела Учиху с головы до ног, попутно отмечая привлекательность его лица и безупречное сложение тела. «Моей девочки было бы хорошо с ним в постели...» - печально вздохнула женщина, но тут же утешила себя следующей мыслью: «Ну, ничего, моя девочка, мамочка найдет для тебя прекрасную партию. Сегодня же поговорю об этом с Хироши... клан Учиха вполне способен содержать двух девушек из клана Харуно. Пусть одна будет женой, а другая... любовницей»
«Старая стерва и интриганка» - пристальный взгляд Саске читал ее мысли как открытую книгу. «Мерзавка, ты не подсунешь мне свою дочь!»
Хироши-сама сидел, не замечая ничто и никого. В его голове роились тягостные гнетущие мысли, и ему не было абсолютно никого дела до происходящего вокруг.
«Сакура, дочь моя, я надеюсь, ты не подвела своего отца и сделала все так, как надо? Ты отдалась ему, не сопротивляясь? Ты сделала все, что он хотел? Выполнила любое его желание? И даже те, которые могли показаться тебе отвратительными... Девчонка! Если ты это не сделала, то ты крупно подставила меня. И мне придется заплатить круглую сумму денег, чтобы загладить твою вину, ничтожное создание! Черт, пора начинать, иначе это все затянется надолго, и не дай Бог, я узнаю, что ты совершила хоть одну ошибку... тогда я лично займусь тобой».
«Прожигатель жизни. Бесхребетный слабак», - Учиха еще пуще скривил тонкие губы, обдав надменным взглядом отца своей невесты.
Саске презирал его за слабость, за продажность, за низость. За то, что он продал свою дочь первому встречному за долги в кости, за то, что не сумел сдержать свои эмоции и вовремя остановиться, за то, что теперь он платит по долгам кровью и жизнью других людей.
Разумеется, Саске ни в коем разе не жалел Сакуру, он презирал ее отца, как мужчину, как главу клана, как представителя сильно пола, который теперь спасает свою никчемную жизнь, прячась за существо низкое и неразумное - за женщину.
«Хм... с моими детьми этого никогда не случится. И я никогда не спрячусь за Сакуру. Ее отец недостоин, носить в штанах признак мужчины. Он больше не мужчина - он половая тряпка, о которую вытерли ноги. И это друг моего отца, надеюсь, он теперь поменяет свое мнение о Хироши. Но все же получилось крайне удачно, что отец Сакуры проиграл отцу много денег...»

Добавлено (2009.Фев.06, 12:27)
---------------------------------------------
День, когда три мужчины решили судьбу одной девушки...

Старое, тускло освещенное подвальное помещение поражало своими размерами. Почти каждый уголок этого поистине гигантского здания был занят игральным столом...
Играли на все: деньги, честь, жизнь, желания, люди... Из всего этого милого списка деньги были самой невинной ставкой. Здесь кидали кости, раскладывали карты, бросали монеты, делали ставки и катали шарики.
То и дело слышались возбужденные мужские голоса, кричащие то об очередной порции саке, то о новой ставке или же просящие девушку для сладострастных утех. Гомон царящий вокруг, сильно раздражал Фугаку Учиху, но он терпеливо сидел за низким столиком, задумчиво попивая саке. Его старинный приятель и друг - Харуно Хироши, вышел из помещения по надобности, и потому сейчас Фугаку в гордом одиночестве оглядывал присутствующих людей. Здесь присутствовал почти весь императорский бомонд - ведь этот развлекательный клуб был самым популярном в этом году.
Учиха лениво поставил чашку саке и одним взглядом отогнал от себя очередную подстилку, которые так и крутились вокруг него, привлеченные дорогой одеждой и немаленькой суммой, отданной за ужин.
Но вот Хироши уже показался в зале, и к Учихе тут же подошел ответственный за игры в кости человек. Дождавшись пока господин Харуно сядет, он задал играющим мужчинам вопрос об их ставках.
-Десять тысяч, - скучающим голосом ответил Фугаку, пристально всматриваясь в лицо своего друга.
Хироши нервно вытер вспотевшие руки о колени и снова взялся мучить и без того истерзанный ворот кимоно. Он что-то нервно зашептал пересохшими губами и потянулся за саке. Единым махом он вылил в себя всю бутылочку.
Учиха поморщился от омерзения, когда увидел тонкую струйку рисовой водки, которая выливалась из правого уголка рта Харуно.
Хироши вытащил пачку денег и начал мусолить, в который раз пересчитывая их, хотя уже и так наизусть знал всю сумму.
-Хорошо... я ставлю пятнадцать тысяч на чет!
-Господин, вы будете поднимать ставку? - учтиво осведомился так называемый крупье.
-Разумеется, пятнадцать тысяч на нечет, - спокойно молвил Учиха и небрежным жестом выбросил на стол еще пять тысяч.
-Да будет так, - работник положил кости, сделанные из бивня слона, в деревянный стаканчик и начал быстро-быстро вращать их.
Фугаку совершенно спокойно наблюдал за его действиями. Ему было абсолютно все равно, выиграет он сейчас или же проиграет. Эти деньги были лишь малой песчинкой его состояния...
Хироши же, напротив, словно загипнотизированный следил за действиями крупье. Он облизывал сухим языком пересохшие губы и нервно перебирал пальцами.
Кости с приятным стуком ударились о стол и покатились.
-Ну, давай, давай же... да... да... да... НЕЕЕТ!!!!!! - Харуно с невиданной злостью стукнул кулаком по столу, когда кости показали одиннадцать.
-Фугаку-сама, вы выиграли, - безжизненным голосом объявил ведущий и придвинул кучу денег к победителю
-Нет! Ксо! Давай сыграем еще...

Она играли уже около трех часов. Медленно, но неуклонно вырастал долг Хироши, он уже составлял более ста восьмидесяти тысяч йен. Харуно был раздет буквально до трусов, он уже снял с себя все украшения и главную печать клана, что являлось величайшим преступлением и могло быть наказано только смертью. Ведь владея главной печатью клана можно было подделать огромное количество документов и прочих важных клану бумаг!
Поэтому сейчас Хироши с огромным вожделением смотрел на сей драгоценный предмет и, унижаясь, просил Фугаку вернуть ему хотя бы это. Но его друг здесь оставался непреклонен. Ведь долги следует всегда отдавать.
Харуно вновь запрокинул в себя саке и рукой вытер мокрый рот.
-Господин, - обратился к нему крупье, - сейчас согласно правилам вы обязаны сделать ставку. Иначе весь ваш капитал перейдет к Учихе-сама.
-Как? Вы не имеете на это права! - возмутился было Хироши, но не смог удержаться на ногах и, покачнувшись, упал на пол.
«Жалкое зрелище», - мрачно подумал Фугаку, бросив оценивающий взгляд на своего сильно пьяного друга.
Между тем, Хироши кое-как поднялся, опираясь на руку работника, и вновь уселся за стол.
-Друг... друг, я прошу тебя... дай мне отыграться? - униженно взмолился Харуно и двумя руками схватился за рукав кимоно Учихи.
«Теперь придется его выкидывать», - абсолютно не в тему подумал о своей одежде Фугаку, а вслух же он произнес:
-Как ты собрался отыгрываться? Ты уже должен мне более ста восьмидесяти тысяч йен. Ты заложил мне свою одежду, и даже печать клана, как же низко ты пал, Хироши... - последние слова он произнес с явным презрением, которое так и сквозило в голосе.
-Замолчи! Ты ничего не понимаешь! - вскочил возбужденный Харуно и затряс кулаками в воздухе. - Ты и понять-то ничего не можешь, ведь ты - бесчувственный, неэмоциональный сухарь! Ты бревно какое-то! А я живой, понимаешь живой!
-И ты собрался жить на мои деньги? - пристально вглядываясь в лицо своего товарища, саркастично спросил Учиха.
-Да подавись ты своими деньгами! - воскликнул он и бросил открытую пачку денег вверх. Купюры в одно мгновение веером разлетелись в воздухе и медленно паря опустились на пол.
«Старый дурак! Как он может не понимать? Ведь деньги, деньги, страсть, азарт... - это мое все! мне ничего и никого для них не жалко, да я душу Дьяволу отдам за вечер игры...» - в этот момент на пьяном лице Хироши наступил краткий миг просветления. Мужчина мерзко и подло улыбнулся.
«Хотя зачем мне самому отдавать душу?» - гадкий смешок вырвался у него из груди. - «Ведь всегда счастье для себя можно сделать за счет жизни других людей...»
Фугаку равнодушно смотрел за мыслительными потугами Харуно и терпеливо ждал его ответа.
«Если он сейчас закончит играть - он будет должен моему клану деньги, выигранные мной. Если поставит еще и проиграет - это будет его крахом. Тогда в моих руках будет судьба великого клана, возглавляемая этим слизняком. Деньги он более ставить не может, значит или знаменитая коллекция драгоценностей, которые достались клану Харуно от одной из императриц, или же в ход игры пойдет самая ценная, и потому самая запретная вещь - люди...»
-Я готов! - решительно выкрикнул Хироши, ударяя кулаком по столу.
-Ваша ставка, господин? - уже несколько устало спросил крупье, предвещая скорый проигрыш этому неприятному во всех отношениях субъекту.
-Фугаку, старый друг, сыграем на человека... - хитро улыбаясь, вопросил Харуно.
«Ха. Так я и думал. Он зависит от игры и никогда не может вовремя остановиться»
-Ну и какой же, по-твоему, мнению человек способен стоить такую сумму денег? - насмешливо сощурив глаза, поинтересовался Фугаку, желая поиздеваться над своим невменяемым другом.
-Говорят, наследник твоего клана еще не выбрал себе невесту... - таинственно начал Хироши.
«К чему он ведет?...»
-Да, и что с того? - небрежно бросил в ответ Фугаку.
-Ничего... - начал Харуно и после короткой паузы, торжественно и веско произнес: Я ставлю на кон мою дочь - Харуно Сакуру!
На миг показалось, что в воздухе что-то лопнуло. Раздался громкий хлопок, больше похожий на неожиданный раскат грома в солнечный ясный денек.
Затрясся каменный потолок, пошатнулось основание и стены, тяжелая каменная пыль и крошка осели внизу. Гулкий грохот, словно птицей, облетел все помещения и исчез в никуда. Хироши испуганно втянул голову в плечи и прижал к груди наибольшую драгоценность - деньги.
Фугаку молча вслушивался в грохот каменных колон, видя в этом послание волю богов.
Очевидно, крупье посетила та же мысль, поэтому он произнес чуть дрожавшим голосом, прозвучавшим в гробовой тишине, словно трубный глас:-Ставки приняты. Ставок больше нет...

Хироши, разумеется, проиграл. Ведь он был по сути своей невезучим и падшим человеком, для которого деньги были величайшей ценностью и достоянием. Он не думал ни о чьих чувствах, кроме своих, и потому запросто поставил на кон свою единственную дочь. Свою плоть и кровь. Свое дитя...
И он ее проиграл. Проиграл чудовищу, по крайней мере, Хироши так думал о своем друге, проиграл главе этого ужасного и чудовищного клана, проиграл ее и теперь Учиха может сделать с ней все, что сочтет нужным. Он может сделать ее наложницей, рабой своих желаний, сделать из воспитанной утонченной девушки простую прислугу, могут унизить ее, растоптать, убить...
Теперь ее жизнь в его руках, и Хироши сам подписал своей дочери смертный приговор...

-Господи Учиха выиграл, - крупье таки смог опустить так и рвавшееся наружу едкое слово «снова». Ведь он победил, и уже не в первый раз.
Фугаку, вдоволь напившись амброзией своей победы, решил устроить своему другу последнее испытание.
Он хитро улыбнулся и жестом руки прогнал от стола крупье. Молодой человек с заметным облегчением вздохнул и поспешил удалиться.
-Хироши, - загадочно начал Учиха, - я предоставлю тебе выбор: деньги или дочь. Выбирай, что для тебя дороже и катись отсюда прочь... - в конце фразы он не смог сдержать презрение и оно, словно свистящий в воздухе нож, проскользнуло в голосе.

Что же ты выберешь, Харуно-сама? Что для тебя важнее всего? Жизнь, здоровье, судьба и счастье единственной дочери, наследнице твоего клана? Ее семейное благополучие и твоя честь? Или же деньги, этот презренный метал, который то есть, то их нет, а человек же остается навсегда... в нашей памяти, наших мыслях?
Ну же, Хироши, выбирай, настал твой час...

«Выбор, выбор, выбор» - стучит кровь в голове.
«Долг, долг, долг» - глухо бьется сердце.
«Честь, честь, честь» - звучит в ушах.

«Знаешь, Сакура, я даже не сомневаюсь ни минуты в своем решении. К чему это? Я не стану мучаться угрызениями совести, а просто отвечу...»
-Деньги... Я выбираю деньги! - и его голос, его ответ, его слова, были последней печатью на смертном приговоре девушки.
Все, отныне она не принадлежит самой себе. Она является собственностью клана Учиха. Их марионетка, их добыча, их игрушка...
Бумаги подписаны, документы составлены, пути назад нет...

Саске стоял посреди тренировочного поля, низко опустив, катану. Он немного прерывисто и тяжело дышал, и потому сейчас он делал глубокие вдохи, выравнивая сбившееся дыхание. Учиха был одет в свободные штаны из хлопковой ткани и в мягкие тапочки, которые ничуть не мешали его движениям. Верхняя же часть его тела оставалась полностью обнажена. Он тренировался полуголым всегда: в зной и в дождь, под палящими лучами летнего солнца и под продувающими насквозь ветрами зимы, под холодными колючими каплями осеннего дождя и под мягкими нежными весенними порывами воздуха, когда, находясь в полной гармонии с природой, можно было услышать шум растущей травы...
Никто не заставлял его тренироваться наполовину обнаженным, да и попробовал бы кто-нибудь заставить третьего по силе в стране война сделать что-нибудь против его воли. Первым самураем, согласно традициям и канонам, всегда считался император, а вторым - его сын. И если принимать во внимание то, что ни нынешний император, ни его сын не были обучены в должной мере воинскому искусству, то получалось что Учиха Саске - первый в стране по силе и по мощи человек, и это в свои двадцать лет! Он уже давно превзошел своего отца и бесспорно считался талантливым, крайне талантливым, воином.
Привычка тренироваться без верхней одежды прочно закрепилась за ним еще с самого детства, когда все мальчишки тренировались в любую погоду, не надевая верхнее кимоно, чтобы болезненные удары бамбуковых палок крепче запоминались им. За каждую совершенную ошибку тут же следовало наказание, которое исполнял человек, нанятый обучать искусству битвы будущего бойца Страны Восходящего Солнца. И иногда случалось так, что в конце тренировки дети уходили с ярко разукрашенными спинами, на которых в равных порциях перемешивались: синяки, ушибы, ссадины и алая кровь, что тонкими струйками текла из тех мест, где кожа была буквально рассечена страшными ударами...
Но через некоторое время их спины грубели от постоянных наказаний и становились тверже любого дерева, и такие муки терпели лишь дети, рожденные в клане Учиха, в проклятом и забытом Богами месте...
Саске вновь стал в привычную позицию и двумя руками взялся за рукоять катаны. Он замер, держа оружие на уровне глаз.
Луч солнца прошелся по лезвию, оставляя за собой ослепительный блеск. Ярко сверкнули глаза война, предвкушая очередной этап сражения. Их окружила ничем не нарушаемая тишина. Примолкли птицы, перестал дуть ветер, затихли далекие голоса слуг. Во всем мире остались лишь они вдвоем - меч и его хозяин.
Безмолвствовал целый мир, и в звуках этого полного спокойствия отчетливо были слышны удары живого сердца, которое все еще билось в его груди, скованной льдом и холодом. И пока сердце бьется - он будет жить, и будет жить надежда, надежда на чудо, на то, что чудо все-таки произойдет, и однажды найдется человек, который сумеет растопить его душу...
«Тук» - Саске прикрыл глаза, полностью уходя в себя.
«Тук» - он мягко отвел руки назад.
«Тук» - Учиха перестал дышать и на краткое мгновение полностью замер.
«Тук...»
Мужчина взорвался, словно брошенный снаряд. В одну секунду напряглось тело, налились жизнью мышцы, кровь гулче застучала в голове. Его тело мгновенно преобразилось, оно перестало быть натянутой пружиной, готовой к решительным действиям, и превратилось в пружину, которая уже лопнула, выбрасывая огромную дозу адреналина в кровь.
Чувствуя, как приятно бежит кровь по жилам, ощущая каждой клеткой своего тела, напряжение мускулов, Саске Учиха танцевал. Он танцевал смертельный, яростны танец, не сдерживая своих движений и не останавливая их на полпути.
Жестокое детство научило его к каждой тренировке, к каждому удару и выпаду, относиться так, как будто это последняя битва, которая решает твою судьбу. И потому сейчас Саске отдавал всего себя, вкладывал свою душу в этот бой с воображаемым противником.
Его ноги тихо и почти бесшумно скользили по песчаной поверхности; руки, резкими и точными выпадами рассекали воздух, вызывая свист оного; тело поражало красотой движений, их гладкостью и точностью.
Сейчас Учиха был водой. Настоящей живой водой, которая плавно, но вместе с тем неудержимо и неукротимо, переливается из сосуда в сосуд, принимая ту или иную форму
Неожиданно, окружающая его тишина исчезла, и какой-то звук донесся от ворот. Шорох шагов раздался позади него.
«Кто посмел нарушить мой покой?!» - я нарастающей яростью подумал он и, развернувшись на пятках, нанес сокрушительный по своей силе удар, сметающий всех и вся на своем пути.
Противный скрип двух столкнувшихся лезвий вывел Саске из транса битвы и вернул к реальности. Учиха открыл глаза и увидел, что скрестил катаны... со своим собственным отцом...
Фугаку с некоторым напряжением сдерживал натиск распыленного азартом битвы сына. Когда глаза Саске приобрели осмысленный вид, он сделал шаг назад и, опустив руки вдоль тела, слегка поклонился отцу, принося извинения.
-В следующий раз не стоит так близко приближаться ко мне, - небрежно бросил он, передергивая плечом, в ответ на упрекающий взгляд Фугаку.
Саске передал в руки подоспевшего слуги свое оружие и подошел к большой бочке, наполненной водой.
Глава клана неспешно подходил к сыну, попутно отмечая гармоничность его сложения.
Наследник клана вылил на себя деревянное ведро обжигающе холодной воды и тряхнул головой, ероша волосы.
-Саске, мне надо поговорить с тобой.
-Я слушаю.
-Хироши сегодня проиграл мне сто восемьдесят тысяч йен, - издалека начал Фугаку.
«Чего и следовало ожидать от этого низкого лицемерного существа» - фыркнул молодой мужчина и выжидающе уставился на отца.
-Он заложил мне свою дочь.
«Падшее создание. Откупаться женщинами... Что может быть хуже этого?»
-Я согласился.
«Это будет очередная шлюшка для твоего гарема, ведь так, отец? Даже при жизни матери ты никогда не скрывал своих увлечений...»
-Я могу сделать с этой девушкой все, что захочу. Возможно, она станет новый рабыней или наложницей, или быть может, я убью ее... но все же... Я хочу, чтобы она стала твоей женой.
«Жаль, что я не хочу. Какое разочарование» - Саске пытался подавить зевок и успешно с этим справился. Здесь было очень скучно и ему было абсолютно наплевать на дальнейшую судьбу новой игрушки своего отца.
-Девушка умна, мила, образована, обучена всему тому, что должна знать настоящая японская девушка.
«Как же, как же. Это я уже слышал много раз»
-Но ее единственный недостаток - она строптива, слишком заносчива и не любит подчиняться мужчинам...
«Хм. Это уже что-то новенькое. Обычно все мои невесты слишком, слишком правильны. Они - как куклы. Они мертвы от рождения, я же люблю подчинять себе людей, покорять своей воле... А с куклами такого, разумеется, не получится»
-Ее имя Сакура. Ее зовут Харуно Сакура...
«Неужели?... что ж, возможно, это просто совпадение...»

Добавлено (2009.Фев.06, 12:28)
---------------------------------------------
Много лет тому назад.

Маленький черноволосый мальчик по пояс стоял в холодной воде. Его спина сильно зудела и болела, исполосованная вдоль и поперек ударами палок, она служила наглядным доказательством того, что у ребенка что-то не получалось и мальчик никак не мог понять что именно, а объяснять ему никто не собирался. Поймет сам - значит, достоин звания истинного война и чести быть опоясанным мечом. Не поймет - его проблемы, значит, и быть ему простым человеком, пусть даже он и принадлежит к великому клану.
Ребенок почесал голову и, набрав в грудь побольше воздуха, нырнул. Он поморщился, когда холодная вода коснулась его покалеченной спины. Пробыв под водой три минуты, мальчик вынырнул и увидел, что его любимое место под сенью ракит заняла какая-то девочка.
Мало того, что она уселась на самое лучшее место и могла пальчиками ног пускать по воде круги, так она еще и ревела в голос, смешно тря маленькими кулачками глаза.
«Плакса» - не без презрения подумал Саске, но все же подплыл к ней.
Ее короткие розовые волосики игриво шевелил ветер, он же разносил ее громкий надрывно-жалобный плач по всей маленькой рощице.
-Отойди отсюда, - довольно недружелюбно буркнул мальчик девочке, стремясь поскорее остаться в одиночестве.
Она подняла на него свои неожиданно пронзительно-яркие глаза и тихо возразила:
-Это место для всех. Не ты один любишь сидеть здесь.
-Откуда ты знаешь, что я бываю здесь?
-Я знаю, - просто ответила малышка, и ее простота подкупила недружелюбного Саске.
Розоволосая девочка подвинулась, предлагая мальчику сесть, и он незамедлительно воспользовался ее предложением.
«И зачем я это делаю?» - сам у себя спросил ребенок, рассматривая свою вынужденную соседку.
На вид девочке было не более четырех лет. Ее местами порванная и испачканная одежда была сшита из дорогой ткани, что свидетельствовало о богатстве ее семьи или же клана. На шее висел дешевый деревянный кулон в форме нераспустившегося цветка какого-то дерева, и это украшение повергло Саске в замешательство.
«Одежда девочки сделала из добротной ткани, но этому кулону грош цена. Откуда же она?»
Неожиданно он почувствовал теплое прикосновение к плечу и резко повернулся.
-Я Сакура. Харуно Сакура, - добродушно улыбаясь, произнесла его новая знакомая.
-Саске, - на автомате ответил он и ощутил, что девочка сама взяла его руку в свою ладонь.
-Приятно познакомиться, Саске-кун.
-Хм... - фыркнул маленький Учиха и прикрыл глаза.
Следующий вопрос девочки вывел его из равновесия:
-А что у тебя со спиной?
-Ничего, - со злостью бросил он, вспоминая его провал на тренировке и подчеркнуто-безразличные глаза своего отца
-Извини, Саске-кун, я не хотела... правда... Извини, - девочка заметно смутилась, понимая, что задела ноющую струну в его сердце.
Возникла неприятная пауза, отдаляющая еще больше двух незнакомых детей друг от друга. Сакура неловко мялась, не зная как можно продолжить начатый разговор. Ей был интересен Саске, хотя пока она сама не понимала почему.
-Почему ты плакала? - неожиданно, с изрядной долей резкостью в голосе, спросил мальчик.
-Я... я... просто так получилось, - покраснела Сакура, и ребенок понял, что девочка скрывает что-то.
-Лжешь, - метко заметил он. - Тебя обзывали, и ты обиделась, - и тут Саске опять попал в точку.
-Откуда... откуда ты знаешь? - запинаясь, выговорила девочка, и ее зрачки чуть расширились, выдавая всю гамму истинных чувств.
«Глупая. Нельзя чтобы твои эмоции находились у тебя на лице»
-Я несколько раз проходил мимо оврага, в котором вы постоянно играли, и слышал, как тебя называли. Они говорили, что у тебя слишком широкий лоб.
-Да... - на выдохе произнесла Сакура, и ее тихий шепот подхватил ветер, шурша листвой ракиты. Девочка немного покраснела и, сильно смущаясь, произнесла:
-Саске-кун, а ты... ты тоже думаешь, что у меня большой лоб?
-Ты постоянно прячешь его под волосами, я еще ни разу не видел ее.
Сакура молчала некоторое время, а потом, зажмурив глазки, решительно подняла челку и почти выкрикнула:
-Смотри!
Саске молча вглядывался в черты ее лица.
«Странная девочка. Зачем я с ней заговорил? Отец был прав, не стоит обращать внимание на кого-то или что-то. Ведь это затягивает...»
-У тебя не слишком большой лоб... - наконец вынес он свой вердикт и тут же на него уставились два полных благодарности зеленых глаза.
-А давай я станцую для тебя? - Сакура была очень, очень сильно благодарна Саске и пыталась хоть как-то выразить ему всю силу ее чувства.
-Мне все равно... - безразлично бросил он и головой коснулся шершавой коры дерева.
Но девочку нельзя уже было остановить его равнодушным взглядом и холодными словами, поэтому она легко спрыгнула в воду и вышла из-под сени деревьев.
Сакура закрыла глаза, пытаясь полностью расслабиться. Постепенно покой наполнял ее сердце, направляя разум и мысли в нужное русло...
Наконец, девочка начала свой танец. Ее руки медленно поднялись вверх, словно крылья птицы, а услужливый ветерок легко подгонял молодую листву, заставляя ее кружиться вокруг Сакуры. Тихий шорох, больше похожий на еле слышный свист, опустился на озерцо. Это шумели молодые ракиты, когда тянулись своими роскошными ветвями к маленькой танцовщице...
Ее босые ноги с веселыми брызгами ступали на мелководье, оглашая пространство задорным плеском. Глаза Сакуры были приоткрыты, а губы плотно сжаты. Она из всех сил старалась не сбиться с ритма и не нарушить последовательность движений. Маленькое хрупкое тело девочки медленно и плавно крутилось вокруг своей оси. Ее руки делали различные движения, и со стороны могло показаться, что четырехлетняя девочка танцует с мечом...
Звук разбивающейся воды заставил ее вздрогнуть, и Сакуры остановилась. Чудесного мальчика уже не было, и лишь капельки крови, засохшей на дереве, говорили, что он не был ее видением, ее сказочным сном...
«Неужели Саске-куну не понравилось, как я танцую?» - светлые лучики потухли в глазах и в их уголках появились маленькие капельки слез. Слез обиды.
-Саске-кун! Подожди, куда же ты! Вернись, пожалуйста! - отчаянно закричала малышка, стараясь, чтобы ее крик был услышан
Мальчик чуть притормозил и подумал на бегу: «Я понял. Теперь я действительно понял, как надо выполнять то упражнение... Сакура...»
Девочка вновь безутешно плакала, сидя на дереве. И лишь ветер нежно ласкал ее щечки, высушивая влагу на них.
-Сакура... спасибо тебе... - сквозь слезы расслышала она чей-то тихий шепот и так же тихо ответила, и ее лицо осветила немного печальная улыбка.
-Не за что, Саске-кун...

Продолжение разговора в поместье Учиха.

-Сакура Харуно, говоришь? - в задумчивости повторил Саске.
-Да, - Фугаку внимательно наблюдал за реакцией сына.
-Хорошо, отец, - неожиданно легко согласился сын. - Я хочу узнать эту строптивую девицу поближе.
«Вряд ли это одна и та же девушка. Скорее всего, простое совпадение» - между тем думал он и, неожиданно улыбнувшись, вспомнил ту маленькую девочку на озере.
«Если бы не ты - то я возможно никогда бы не понял то движение. Сакура, твой танец показал, что надо быть похожим на воду. В ее плавности движений и резкости волн...»

Саске-кун тогда даже не догадывался, насколько судьбоносной стала его встреча с маленькой Сакурой Харуно. И возможно, когда он узнает свою невесту поближе - то он поймет, что за маленькая девочка подарила ему шанс стать настоящим воином и какова истинная сущность Харуно Сакуры... Его будущей жены...

Продолжение следует...

Саске тряхнул головой, прогоняя, прочь нити воспоминаний, которые в последнее время все прочнее и прочнее опутывали его. Он едва заметно ухмыльнулся и наконец, соизволил удостоить взором отца своей невесты.
- Саске, ты остался доволен? - Прямо в лоб спросил у него Харуно, не в силах более терпеть и сдерживать свое любопытство. Ведь от слов Учихи зависит его жизнь.
- Да, - немного помедлив, ответил молодой мужчина, и внезапно ехидная ухмылка коснулась его губ, - я остался доволен, впрочем, моя невеста тоже. Она и сама может вам все рассказать. Сакура, что же ты ждешь? Тебе нужно мое разрешение? Что ж, я разрешаю тебе пройти, моя дорогая, - Саске уже в открытую насмехался и издевался над медленно краснеющей девушкой.
- Не знал, что ты теперь стала такой покорной, - фыркнул он, окидывая очередным оценивающим взглядом фигурку девушки. Фигурку его женщины...

Девушке было страшно, стыдно и обидно. Она слышала едкий презрительный шепот своего отца, видела надменно изогнутые губы Саске, ощущала ненавидящий взгляд мачехи и завидующие глаза сестры... И лишь только отец ее жениха оставался полностью безучастным к ней. И Сакура была ему за это благодарна...
«Хоть кто-то не испытывает ничего ко мне, хоть кому-то я не нужна, хоть один человек не сверлит меня глазами насквозь... Я так устала за последнее время, у меня совершенно не осталось сил, кажется, что я полностью выпита. Я как стакан, абсолютно пустой стакан и некому влить в меня живительную влагу. Саске, отец, мачеха и Ханами... вы все уже использовали меня, как только могли.
Учиха, ты все же получил от меня то, что хотел. Я не имею в виду мое тело, оно и так бы досталось тебе... Какая разница когда? Месяцем позже месяцем раньше, мне все равно. Ты получил не только мое тело, но так мою душу, мой разум, мои чувства. Ведь я сама отдалась тебе... Да, пусть я сопротивлялась, но ведь, в конце концов, я сама захотела тебя, сама приняла и впустила. До сих пор кожу жгут твои поцелуи, а губы помнят твой вкус... А на теле есть твои знаки, твои отпечатки, твоя власть. А ведь мне было приятно, мне понравилась моя первая ночь с мужчиной, первая ночь с тобой. Да, мой разум, мои мысли противятся этому, умом я прекрасно понимаю, что ты не тот человек, с которым я буду счастлива, не тот человек, которого я успела себе вообразить в те короткие минуты соития... Но, мое тело, мое женское начало, мои чувства упрямо шепчут об обратном, я в конец запуталась в себе. Наверное, мне уже никогда не размотать огромный клубок, что прочно поселился у меня в голове... Но сейчас я хотя бы знаю, что гложет меня, что мешает спокойно взглянуть на тебя, Саске. Мне стыдно, стыдно за себя и свое поведение, стыдно за свои слова и поступки, стыдно за свои мысли... Стыдно за все свои акты и деяния, стыдно за стоны наслаждения, что слетали сегодня с моих губ...»
Чтобы там не думала Сакура, она ни в коем случае не могла выставить свои мысли наружу, поэтому она довольно громко хмыкнула, словно удивляясь словам Саске, и произнесла:
- Учиха, прекрати строить себе иллюзии. То, что я переспала с тобой сегодня, еще ничего не значит! И я не собираюсь спрашивать твоего разрешения или одобрения для своих поступков.
- Хм, - довольно фыркнул Учиха, изогнув полоски темных бровей, - я так не думаю.
Девушка не успела сказать и слова, как в разговор встрял ее отец.
- Девчонка! Заткнись сейчас же! Что ты мелишь, что ты себе позволяешь? Давно тебя никто не порол! - Злился Хироши, специально стремясь выставить свой гнев на показ, дабы Учихи убедились, что он ни в чем не виноват, и это лишь его дочь, Сакура, проявляет своеволие.
«Порол? Хироши бил свою дочь? Хм, нашел способ самоутвердиться. Теперь можно точно сделать выводы об его истинной сущности» - саркастически подумал Фугаку, краем глаза поглядывая на Саске, который как всегда был невозмутим.
- Да, уж, давно, - криво усмехнулась девушка, - я ничего такого не мелю. Просто констатирую факт. Я переспала с Саске, а вернее продала ему свою девственность, но знаешь что, папочка? Точнее будет сказать, что ты продал свою собственную дочь, отдал ее в руки незнакомых ей людей, словно яркую вещь, словно бутылку саке!
«Боже! Что я несу? Если сейчас отец разозлиться, меня уже не спасут, но я не могу иначе... Кажется, пришло время окончательно во всем разобраться, время показать себе кто есть кто! И еще... наверное, мои эмоции стали постепенно просыпаться, неужели я вновь могу сорваться?...»
- Сакура..., - зашипел Хироши, - еще одно твое слово...
- Дорогой, что ты ей, в конце концов, позволяешь? Почему она так говорит с тобой? - Решила подбавить масла в огонь Хеби, - вам давно уже пора перейти к обряду.
- И в самом деле, Хироши, пора уже заканчивать с этим. Уже и без того достаточно поздно, - лениво заметил глава клана Учиха, которому уже порядком все это надоело.
«Будь Сакура моей дочкой, она не смела бы и слова сказать наперекор мне. Была бы вышколена... Не понимаю я тебя, Саске, зачем ты берешь в дом такую девушку?»
И только жених с невестой не принимали участия в общем обмене мнений. Девушка внимательно изучала порезы и царапины на теле Учихи, и гордость за себя грела ее душу.
- Там следы не только от твоей ненависти, но и от твоей страсти. Ноготки плотно впивались в мою спину, когда ты не могла сдержать свое наслаждение, - наблюдая за взглядом глаз девушки, искоса глядя на нее, заметил Саске.
Сакура немного зарделась и кончики ее ушей слегка покраснели. Крыть ей было нечем и поэтому девушка, фыркнув, демонстративно повернулась к Учихе спиной, не заметив его довольной усмешки.
Сам Саске, в свою очередь, пока еще успешно сдерживал свои многочисленные зевки, и с видимой ленцой думал, оглядывая комнату, надеясь на скорейшее прекращение этого глупого и никому не нужного действа.
«И кому это надо? Будто по Сакуре не видно был у нас с ней секс или не было! Все это лишь пустая трата времени. Я с большим удовольствием провел бы его в компании каких-нибудь смазливых глупышек. Попался бы мне сейчас в руки тот монах, которому пришла идея о проведении этого обряда...» - раздраженно мотнул головой Саске.
И действительно, ему было от чего злиться. То, чем сейчас занимались их родители, брало свои корни еще в глубокой древности. Легенды гласили, что первым, кто провел этот обряд, был монах-служитель Будды. Он-то и придумал, что после первой брачной ночи мужчина имеет полное право разорвать брак, если невеста физически не смогла удовлетворить его в постели. То есть, или была недостаточно сексуальна и эротична, или же наоборот слишком пассивна и покорна. Так же существенным поводом для прекращения брака являлось нежелание невесты выполнять то или иное приказание своего мужа, своего господина, человека, которому она была обязано слепо подчиняться и следовать малейшему его повелению.
Потому, сейчас Сакура всем сердцем и душой желала, чтобы Учиха сказал что-нибудь подобное, и тогда она смогла бы сбежать из этой страны.
Саске же, напротив, не собирался облегчать жизнь своей невесте, тем более что Харуно полностью удовлетворяла все его потребности, а так же она была живой. Живой в постели, в жизни, в разговоре. Она была непокорна как ветер и ускользала от рук Саске подобно песку, который просеивается сквозь пальцы, и нет возможности вернуть ускользающее мгновение...
Я слишком много думаю в последнее время. Он ухмыльнулся и громко произнес, перебивая истошно визжащего Хироши.
- Я не собираюсь отказываться от будущего брака...

Добавлено (2009.Фев.09, 20:26)
---------------------------------------------
«КСО! Черт! Черт! Я так надеялась, так страстно этого желала... хотя о чем я? Глупышка... Чтобы Учиха сделал что-нибудь не для себя, а для других... да для этого, по меньшей мере, мир должен перевернуться с ног на голову!» - грустно вздохнула Сакура, внутренне прекрасно осознавая, как бледны и призрачны были ее надежды...
- Тем более что моя невеста была так прекрасна в постели... - с наглой откровенно-наглой улыбкой продолжал гнуть свою линию Саске.
«Да иди ты к черту! Боги! Как я могла себе это позволить, как могла спуститься до подобной низости. Я никогда себе этого не прощу...»
- Ее движения так эротичны, а фигура так сексуально сложена...
«Что? Да как он вообще смеет! Идиот! Козел! Придурок! Ненавижу его...» - помимо воли девушки ее лицо мелено начинало краснеть. Розовый румянец уже тронул нежные щечки и теперь стремился распространиться по всему лицу.
- А нежный голос так звонок в минуту полного наслаждения... - Саске внимательно следил за реакцией своей невесты. Те откровенные вещи, что он сейчас говорил, были оскорбительны, очень оскорбительны и неприятны для Сакуры, а его интонация больше подходила для описания какой-нибудь уличной шлюхи, чем для представительницы «голубой» крови.
«Заткнись сейчас! Заткнись, придурок чертов!» - девушка едва не плакала от отчаяния и бессилия. Его слова больно резали сердце, а на душе лежала печальная тень одиночества. Ведь ее отец был обязан вступиться если не за дочь, то хотя бы за честь своего клана. Но, Хироши был настолько порабощен своими мыслями о деньгах, что и пикнуть не посмел...
- И яростный огонь всепоглощающей страсти приятно будоражил мою кровь...
«Все... ниже мне уже некуда падать. Учиха, можешь считать, что ты смог наплевать мне в душу. Но почему я обращаю на тебя внимание? Ты же никто для меня...»
- Да и, в конце концов, моя невеста так же осталась довольна. Стоило посмотреть на ее лицо после секса...
«САСКЕ!» - девушка злобно ощетинилась, и едва не набросилась на довольно смотрящего на нее Учиху, но вовремя смогла взять себя в руки. Теперь она лишь метала полные открытой ненависти взгляды на безмятежно-спокойного Саске. «Как же я могла так поступить, как могла поддаться? Сакура, какая же ты дура! Но... мне некого винить... только себя. Ведь я сама отдалась ему тогда, ведь сама поддалась навстречу страсти, сама захотела его и позволила взять меня... Никто не заставлял меня так громко стонать и так широко разводить свои ножки, когда я окончательно потеряла разум...»
А в гостиной, между тем шло живейшее обсуждение их ночи. Ее первой ночи. Хироши и Хеби активно выспрашивали у Саске малейшие подробности, самые незначительные детали, а он в свою очередь подробно и красочно все им описывал. Учихе было абсолютно плевать на какие-то этические нормы и устои, плевать на попытки Сакуры прервать нескончаемое унижение, плевать на то, что своими действиями и словами он вызывал у Сакуры огромную боль...
А ведь он был не единственной в той комнате кого не волновали чувства девушки. И Хеби, и Ханами, и Хироши совсем не беспокоились о ней, они забыли об ее существовании, и потому, не увидели как Сакура, тихой мышкой выскользнула из комнаты.
И лишь Фугаку проводил ее внимательным взглядом, а потом и Саске заметил прядь розовых волос, что растворилась в предрассветном сумраке коридора...

А Сакура... Сакура шла, тихо ступая на пол, и у нее в ушах до сих пор стояла фраза, сказанная пренебрежительным голосом ее жениха:
«Да... я буду не против повторить эту ночь, ведь я собираюсь хорошенько заняться подготовкой своей невесты, чтобы она знала какими средствами можно доставить истинное наслаждение мужчине...»
- Хватит, мне пора покончить с этим раз и навсегда. Я давно должна была это сделать, да только постоянно откладывала. Ну, что ж... сегодня я расплатилась сполна за свою доверчивость и глупость. Хватит, сегодня я покончу с этим, мне пора... - девушка подошла к шкафу, распахнула его дверцы и бережно достала оттуда сверток ткани. Почти не дыша, она положила его на кровать и немного откинула материю.
Свет, исходящий от свечи, коснулся таинственного предмета и был отражен им, превращаясь в яркий, сверкающий луч, который тут же весело заплясал на серой стене.
Сакура завязала длинные волосы в низкий хвост и натянула на себя длинные черные штаны с завязками на щиколотке - хакама. Поверх бинтов, которые туго поддерживали грудь девушки, Харуно надела светлый сарафан, доходящий ей до колена. С линии талии на нем начинались широкие разрезы, которые позволяли Сакуре свободно двигаться в своей одежде, что девушка и продемонстрировала, сделав несколько несложных выпадов и одно сальто через голову.
- Я могу идти, - тихо промолвила она и вышла из комнаты, плотно закрыв за собой двери.

Между тем, в гостиной интереснейшая беседа никак не хотела заканчивать, и «милейшее» семейство невесты каждый раз выдумывало все новые и новые вопросы. Спускаясь, Сакура услышала обрывок их разговора и, разумеется, он ей совершенно не понравился.
- ...да, пожалуй, что так. Я буду не против купить у вас еще одну ночь, но я хочу, чтобы Сакура в таком случае исполняла все, что я прикажу ей.
- Хорошо. Девчонка будет послушной. Я прослежу.
- Тогда по рукам, - раздался удовлетворенный голос Саске и он не без брезгливости пожал протянутую руку Хороши, - я надеюсь, вы понимаете, что значит выполнять все мои желания? Сакура должна будет полностью удовлетворять меня, я имею в виду доставлять мне удовольствие с помощью своего рта и прочих органов женского тела... - намек Саске перестал быть прозрачным и Учиха уже точно указывал, что именно требуется от Сакуры и какими способами она будет это делать...
«И как ты поступишь? Мерзкое ничтожное создание? Это становиться интересным... мне нравиться играть с тобой...» - кисло ухмыльнулся Саске, заметив капельки пота на лбу отца невесты.
«Деньги, деньги, деньги! Да какое мне дело до тебя, Сакура? Ты все равно уже лишена девственности! Пусть он делает с тобой все что хочет, пусть как хочет использует и ставит тебя в какие угодно позы! Главное я получу с этого прибыль, и ты хоть как-то окупишь свое существование, бесполезное существо...»
- Мне плевать. Я согласен. Плати деньги.
«Саске! Зачем ты это сделал? Зачем ты настолько сильно унизил меня? Какая же ты мразь... какая же сволочь. Ненавижу...» - девушка тихо вышла из своего укрытия и решительным шагом направилась в комнату.
В гостиной воцарилась гнетущая и удивленная тишина, когда присутствующие в ней люди заметили предмет, который находился в руках девушки. Решительно шагая, Сакура за пару секунд пересекла небольшое расстояние, отделявшее ее от Саске. Харуно остановилась напротив своего мужа и заглянула в его глаза, ища причины его ужасным поступкам. Но лишь холод был в черноте его очей, и мертвое сердце отражалось в них.
«Что ж... пусть так. Значит, я правильно делаю...» - немного грустно подумала девушка и неожиданным громким и четким голосом бросила слова прямо в лицо:
- Учиха Саске! Я вызываю тебя на поединок!
Секунда тишины резко оборвалась, и гулкий хлопок, словно взорвавшаяся бомба, раздался в комнате. Разом заговорили все: противным высоким голоском завизжала Хеби; срывающимся от злости и ярости тоном, заорал Хироши; истерично захохотала Ханами.
Даже отец Саске еле слышно присвистнул, оценивая как глупость, так и бесшабашность своей будущей невестки.
И лишь только наследник клана и первый воин в стране промолчал, насмешливо вглядываясь в решительно сверкающие лихорадочным блеском глаза Сакуры. Девушка же, внутренне немного смутившаяся под его уничтожающим и унижающим взглядом, внешне сохранила просто олимпийское спокойствие. Она только сжала пухлые губы в тонкую полоску и насмешливо-вызывающе вздернула подбородок.
- Я вызываю тебя на бой. Я хочу убить тебя.
«От этой фразочки так и веет дешевым пафосом...» - грустно вздохнула девушка, увидев ехидный подтекст в удивленно поднятых бровях Саске. В следующий раз сочиню свою пламенную речь заранее! С некоторой злостью на себя фыркнула Сакура.
- Эй, девочка, а ну-ка повтори то, что ты сейчас сказала! - К концу своей реплики Хеби окончательно перешел на ультразвук, и сидящий рядом Фугаку слегка поморщился.
- Не стоит так волноваться, «дорогая мамочка», - с показным весельем ответила ей девушка и добавила, - от этого появляются морщины!
Хеби медленно позеленела и хотела было сказать что-то в ответ, но грозный голос мужа прервал ее.
- Несносная дрянь! Клянусь Богами, если ты сейчас же не скроешься с моих глаз, я убью тебя! - По высоте голоса муженек ничуть не уступил женушке.
«Бедный Фугаку Учиха!» - Сакура старалась занять свою голову чем угодно, она пыталась обращать внимания на какие угодно мелочи лишь бы не видеть разгорающийся огонек ярости и злости, появляющийся сейчас в глазах младшего из Учих.
- Заткнись, - тихим свистящим шепотом прервал поток проклятий исходящий от Хироши Саске. И господин Харуно не посмел с ним спорить. Слишком велика была злость, так и видневшаяся в словах молодого человека
- Ты продал ее, - продолжал говорить наследник клана, - ты продал ее мне, моему отцу, девчонка стала собственностью моего клана. Сакура больше не принадлежит тебе. Она моя. И я сам решу как наказать вышедшую из повиновения девушку, - Саске сделал небольшую паузу в своем монологе, чтобы все присутствующие оценили его слова. - Сакура, ты все еще хочешь со мной драться? - Его черные глаза посерьезнели, черты лица в один миг стали еще более жесткими, чем они были.
«Все. Теперь я по-настоящему переступила черту и нарушила заветную грань. Пути назад нет, я не могу отступить. Тут как говориться или пан или пропал...» - девушка собрала всю свою волю, все чувство собственного достоинства в единое целое и направила его в глаза.
В унисон взгляду Саске, глаза Сакуры так же превратились в два осколка льда. Зеленая травка, засыпанная инеем, превратилась в замерзший снег. И лишь на самом-самом дне по-прежнему росли два тонких стебелька. Надежда и... Любовь?
- Да, Саске, я хочу, - просто ответила девушка и отошла на два шага назад, обнажая свое оружие. Блеснула закаленная сталь в пламени свечи, и вот уже девушка держит в руке не бесформенный сверток тряпья, а искусно выполненную катану.
Взгляды всех присутствующих в комнате людей вмиг обратились к этому предмету. Хироши начал медленно краснеть от нахлынувшей ярости и злости, но, помня приказ Саске, предусмотрительно молчал и жестами рук запретил говорить всем членам своей семьи.
Фугаку внимательно рассмотрел оружие девушки. Его взгляд опытного и умудренного годами воина мигом выявил все достоинства катаны, но так же указал и на ее недостатки.
«Должно быть, это тот самый меч, который достался девочке от ее матери. Хироши не раз говорил мне про него. Видно не зря он запрещал учить дочь сражаться на мечах, но строптивая девчонка все же сумела обойти его запреты!»
«Да... какая же ты все-таки дура, Сакура... но если ты хочешь, то пусть будет по-твоему. Наивная девчонка... у тебя ведь нет даже права вызывать меня на поединок, сейчас я могу просто убить тебя за оскорбление моей чести и достоинства, но я не стану этого делать. Я добьюсь тебя и твоего полного расположения и подчинения моей воли. И лучший способ показать тебе всю мою власть над тобой - наказать тебя...!» - Саске, едва взглянув на катану девушки, тут же обнажил свою. Учиха достал ее из-за спины, где оружие надежно хранилось, заткнутое за пояс. Он сделал несколько плавных выпадов в воздухе, демонстрируя искусство владения мечом и свои многочисленные навыки. Учиха насмешливо улыбнулся, не разжимая губ, и с присущей ему долей небрежности вновь обратился к Сакуре.
- Ну, что, моя невеста, ты готова? - За вопросом последовал легкий почти незаметный глазу поворот Саске вокруг его оси, и вот он снова стоит и смотрит девушке в лицо, нагло при этом улыбаясь. Во время своего движения Учиха скинул мешающееся кимоно и вновь остался в одних штанах.

Добавлено (2009.Фев.09, 20:26)
---------------------------------------------
Ханами хищно облизнула губы и придвинулась чуть ближе, дабы получше рассмотреть тело Саске. Естественно это не ускользнуло от внимания мужчины, но он лишь сверкнул черными глазами в сторону молодой девушки, и у сводной сестры Сакуры начисто отпало желание рассматривать полуголого Саске.
- Соблазняешь? - С невеселой усмешкой спросила Сакура.
- Нет, - тихо ответил Учиха и быстро дернулся вперед.
Харуно едва успела отпрыгнуть назад и подставить свою катану под меч Саске. Но сила удара мужчины была так велика, а напор так силен, что Сакуру откинуло на три шага назад. Едва коснувшись спиной пола, девушка мгновенно вскочила и выставила меч вперед, внимательно наблюдая горящими зелеными глазами за действиями Саске.
Недурно... Буркнул про себя Учиха и двинулся вокруг своеобразного места боя широкой дугой. Сакура грациозными, по-кошачьи мягкими движениями вторила ему.
- Никому не сметь вмешиваться, - громко произнес Саске, - это мое дело, - прибавил он и с усмешкой окинул девушку быстрым взглядом. - Я не думаю, что она сможет причинить мне сильный вред, ну а я же в свою очередь как следует проучу мою невесту... - тон его голоса
был настолько пронзительно-холоден, и так сильно зловещ, что у Сакуры помимо ее воли мурашки побежали по коже.
- Не думай о себе слишком много, Учиха! - Воскликнула она и рывком бросилась вперед. Скорость девушки впечатляла, но все же оказалось недостаточной, чтобы пробить почти идеальную защиту Саске. Учиха развернулся на пятках и отбив не слишком сильную по его меркам атаку Сакуры сам двинулся на свою невесту.
Яростно скрещивались катаны в воздухе, ярко горели искры, высекаемые столкновение двух мечей, единением двух начал... звонко билась сталь о сталь, и неистово атаковали друг друга два соперника, два вечных врага.
Они накатывались друг на друга, как бешеные волны ударяют камни, они боролись друг с другом, как опасные хищники дерутся меж собой за кусок мяса, они ненавидели друг друга, как не могут ненавидеть люди, но все же они делали это. Учиха и Харуно танцевали свой опасный, смертельный танец и оба знали, что конца этому не будет, что они не смогут вовремя остановиться, и будут бороться да самого конца, до победного вскрика, до последней капли крови...
Саске быстро перемещался по комнате, непрерывно атакуя Сакуру. Он не давал ей сделать ни единого свободного шага, ни одного полного глотка воздуха. Его катана звонко свистела, рассекая воздух пред собой. Точные удары Саске почти всегда попадали в цель, и лишь грациозность, подвижность и легкость тела Сакуры позволяли ей уклоняться, или же вовсе отражать разрушительные по своей мощи атаки Саске.
Они сблизились на максимально-возможное расстояние, и Учиха резко выставил меч вперед, целясь в живот девушки. Видя, что не успевает отразить стремительно летящий на нее удар, Сакура решила уйти от него путем прыжка назад через голову. Харуно легко подпрыгнула и кувыркнулась назад.
«Фух... неужели меня и на этот раз пронесло?» - слабо улыбнулась она, втайне радуясь, что смогла отразить и эту атаку.
Но, Учиха почти незаметным глазу движением кисти перевел катану левее и достал резаным ударом бок Сакуры. В туже секунду брызнула кровь.
Алая, жидкая, она мигом окропила белый сарафан Харуно, превращаясь в ужасающе красивый цветок. Боль, причиненная девушке, на короткий промежуток времени лишила ее рассудка, но чувствительный удар тяжелого кулака мигом привел ее в чувства. Она перекатилась на противоположный конец комнаты и глазами загнанной собаки уставилась на Саске, тихо шипя сквозь зубы от нарастающей боли.
- Что, мой маленький цветок, ты уже сдалась мне? - Небрежно стряхивая капельки крови с полированного лезвия своего меча, спросил Саске.
- Да пошел ты! - Сейчас девушка была явно не в том состоянии, чтобы ругаться, а уж тем более отвечать Учихе что-то более или менее разумное.
- О! Волчонок показывает зубки... Ну, ничего я быстро научу тебя повиновению... - и, прекращая ненужную для него беседу, Саске двинулся на девушку, тем самым лишая ее хоть и короткого, но такого желанного сейчас отдыха.
«Я не столь искусна в боевом деле, как он, и я прекрасно осознаю, что многом уступаю Саске, но сдаваться я не буду!» - Сакура тяжело дышала, рана в боку медленно высасывала ее силы.
«Я ведь так яростно и страстно хочу победить, одолеть своего мучителя, стереть его образ с лица земли. Мне очень и очень нужна эта победа, и я сделаю все, чтобы выиграть бой. Да, пусть Фортуна явно не на моей стороне, пусть я уже вся избита и ранена Саске, пусть кровь все медленнее и медленнее течет в жилах, пусть я чувствую, что слабею с каждой минутой, и мои удары теряют былую резкость... но... у меня нет выхода. Или я что-то сделаю сейчас и хотя бы попробую доказать, что я чего-то стою и значу, или же я навсегда останусь не более чем игрушкой, вкусной конфеткой с красивым фантиком, который раз за разом будут разворачивать руки Учихи Саске, все больше и больше подавляя меня и мою волю, сминая мое достоинство в прах...» - девушка пропустила еще один удар. На сей раз, Саске не стал пачкать об нее меч. Он просто перебросил Сакуру через себя, отправляя на встречу с мягкими татами.
«Хм... девчонка борется, она не сдается. Что ж, по крайней мере, ее слова были не пустым звуком, но как же хорошо Сакура думает о себе. Неужели она не понимает, что я намного сильнее ее, и она по сравнению со мной - ничто! Ты слишком нагла и самоуверенна, моя девочка, и я докажу тебе это. Хотя, ты и не показываешь этого и никак не выражаешь свое удивление, но я вижу в твоих глазах восхищение... Ты восхищаешься мной и моей силой, даже когда я бью тебя, восхищение не пропадает из твоих глаз. Ну что ж, Харуно Сакура, я покажу тебе, чего ты стоишь, и чего стою я... Я хочу увидеть покорность в твоих глазах, мой цветок... ты будешь покорена мной, я сделаю это» - Учиха, смотря равнодушными глазами на съежившуюся от боли девушку, вновь двинулся вперед.
Сакура, превозмогая адскую боль по всему телу, быстро встала, увидев приближение своего жениха.

В этой битве нет поблажек и притворства, здесь нет поддавков и ложных подначек, ведь они бьются на самом деле. Они сражаются не просто так, но из принципа и цели. Начало боя давно было положено, а конец еще даже не приблизился, они только начали свое сражение, которое возможно в последствие круто изменит их жизнь... Как совместную так и отдельную...
.
Девушка даже не думала сдаваться!
С новыми неизвестно откуда берущимися силами юная воительница раз за разом, шаг за шагом наступала на Саске.
Ни на секунду не останавливаясь, не переставая бороться и сражаться, девушка с каждой минутой слабела. Ее силы были вычерпаны, а дух медленно угасал. Ледяное спокойствие и мрачная бездушность Саске сделали свое дело, и Сакура была выбита из колеи. Но, что-то еще билось в ее груди, не позволяя сдаться и опустить руки. Дух своеволия и свободолюбия все еще жил у нее в сердце, а пламя ненависти, пламя страшной ярости, которое увеличивалось с каждой мыслью о ненавистном подчинении, упрямо не хотел затухать.
Да, хоть девушка и пропускала раз за разом жестокие удары своего совсем неласкового жениха, пусть его катана уже давно успела познакомиться с юным телом Сакуры и окропиться ее кровью, но ее стойкость все еще не была побеждена, а сила воли помогала ей бороться с болью и унижением, которому подвергла ее вся семья...
Ведь никто из них не сочувствовал девушке, никому из них даже не приходила в голову мысль о том, чтобы пожалеть Сакуру...
Но ей хотелось жить. Харуно упрямо хотела жить свободно. Вдали от запретов и моральных устоев этой страны.
И потому Сакура боролась, она сражается, и будет сражаться до самого конца, до финальной точки во всей этой непростой истории...
Тело Харуно плавно скользило по полу, девушка слегка поигрывала катаной, держа ее перед глазами. Сакура выискивала, она упорно искала наиболее выгодную точку для сокрушительной атаки. Напряженная как струнка, она была готова ко всему. Каждая клеточка ее молодого тела представляла собой единый, готовый к бою, совершенный инструмент. Глаза ожесточенно сверкали и горели ярким азартом схватки, голова тщательно анализировала и продумывала каждый ход, каждый шаг, каждое движение...
«Я должна. Мне необходимо вытерпеть все и пройти через это. Сейчас мне тяжело, но иначе уже не будет. Я осталась совсем одна здесь, и некому больше обо мне позаботиться. Мне приходиться рассчитывать только на себя... и потому я буду заступаться за себя сама. Я еще станцую в опадающих цветах сакуры мой последний танец, я подарю Японии мой финальный вальс, а ветер вновь ласково погладит меня по щекам, осушая слезы, которые выступят у меня на глазах, когда я, наконец, уеду из этой страны. И то будут слезы счастья... моего счастья...»

И вот, казалось, цепкий взор Сакуры что-то заметил, увидел маленькую брешь в обороне Саске...
Секундное замешательство и резкий рывок вперед.
Харуно быстро дернулась, выполняя катаной подсекающий удар. Она хотела подрезать Учиху и лишить его равновесия, тогда бы девушка полностью перешла в нападение...
«Наивная... наивная маленькая глупая девчонка! Зачем ты мучаешь себя? Покорись мне, просто покорись... и я оставлю тебя в покое, ты же не хочешь терпеть лишнюю боль? Не правда ли, Сакура?...
Но это все же делает тебе честь. Ты до сих пор не сдалась мне, и я не думаю, что сдашься... Моя игра становится все увлекательнее, а твое сопротивление все интересней... и я, наконец, нашел девушку, которая сопротивляется мне. Хоть ты и не умеешь это нормально делать, но я чувствую стержень внутри тебя... Что ж теперь мне будет еще интереснее покорить тебя себе...»
Занося катану для удара, Харуно торжествующе улыбнулась. Да, она смогла сделать это! Сейчас она достанет Учиху сильным ударом...
«Попалась» - возникла довольная ухмылка на губах Саске, и его правая нога в страшном ударе вылетела вперед. Вместе с этим движением руки Учихи плотнее сомкнулись на рукояти, и он со всей силой рубанул ими в воздухе, направляя свой жуткий по силе удар в туловище Сакуры.
«Ксо! Он сделал меня как девчонку!» - с нарастающей паникой и ужасом думала девушка, видя жестокое удовлетворение в глазах Саске. Сакура понимала, что не сможет уже остановиться, и продолжала лететь вперед, а между тем расстояние между ними сокращалось, и два противника неслись друг на друга все быстрее...
А между тем, на улице начинался самый настоящий ураган. Выл ветер, качая стволы многолетних деревьев. Тяжелая, почти черная вода хлесткими струями орошала землю, принося за собой боль истерзанной почве. Черные мрачные грозовые тучи застилали небосвод, не позволяя всходящему солнцу осветить своими лучами землю. Свистящий, сильный порыв ветра склонил ветви молодой сакуры почти до самой земли, но упругое и молодое деревцо вновь выпрямилось и гордо повернулось к противнику лицом, готовое встретиться с новыми опасностями и трудностями на своем и без того нелегком пути... Опавшая листва поднялась в воздух и закружилась в невообразимом танце... Бушевала природа, кипела стихия, противилась земля... Их бой только начался, потому что с востока шел новый день и новые тучи, несшие за собой лишь страх, отчаяние и несчастья.
Громкий звук двух лезвий, что столкнулись на полпути, прорезал тишину гостиной. Катана Харуно буквально вылетела у нее из рук, ведь девушка как могла боролась с сильнейшим ударом Саске, но слишком хрупка и нежна была Сакура и слишком безжалостен и груб Учиха.
Негромкий стон слетел с плотно сомкнутых губ девушки, когда нога Саске врезалась в ее живот. Вспышка ослепительной боли мигом затмила все ее сознание, не давая возможность думать, говорить, дышать. Сакуру согнуло пополам, и несчастная Харуно отлетела к противоположной стене, больно ударяясь об нее спиной. Голова Сакуры безвольно повисла, лента соединяющие ее волосы порвалась, и роскошные локоны густой волной закрыли лицо.
«Я... я... так слаба... даже не могу постоять за себя и свою честь...» - слезы вот-вот были готовы брызнуть из прикрытых глаз невесты, ее губы, окрасившиеся алой кровью, беззвучно шептали что-то, силясь сказать, но не могли, ведь ее дыхание еще не было восстановлено, а тяжелый обруч, сковавший ее грудь, до сих пор не спал.
Саске, глядя на все это, презрительно скривил губы и, ногой откинув катану девушки, направился к ней.
- Ну, теперь то эта девчонка получит, наконец, по заслугам! - Без тени сострадания или сожалея воскликнула Хеби, радостно смотря на свою дочь.
- Да, мамочка, ты права. Вот бы он врезал ей еще посильнее да побольше! - Хищно облизывая пухлый ротик, промолвила сестрица.
«Я дура. Жалкая и ничтожная тряпка... все могут вытирать об меня ноги... никому не нужный балласт. Сейчас я доказала чего стою на самом деле. Грош цена мне и моим стараниям...»
Саске неторопливо приближался к своей новой жертве. Его медленные, нарочито вальяжные шаги гулким эхом звучали в комнате. В унисон им стучало сердце Сакуры.
Шаг - медленно бежит кровь в жилах.
Шаг - гулко бьется сердце.
Шаг - гримаса боли и отвращения пробегает по лицу.
Шаг - потускневшие глаза слегка дрожат, видя приближающуюся тень.
Шаг - вздрагивает тело от прикосновения холодной стали к пульсирующей жилке на шеи.Блестящее лезвие отвело в сторону тяжелую нежно-розовую прядь и провело едва ощущаемую коже полоску, которая тут же стала видимой, превратившись в слабо различимый красноватый порез.
- Ты слаба, Сакура, и ничтожна, - раздался его холодный голос, прорезая гробовую тишину комнаты.
Сиплый полувздох-полустон вырвался из высоко вздымающиеся груди девушки, и она еще ниже опустила голову. Как бы не был отвратителен ей Саске, как бы не велико было ее отвращение к нему, он был прав. Учиха от первого до последнего слова был прав. Полностью и во всем.
Молодой мужчина, кривя губы в уничтожающей усмешке, грубо обратился к девушке:
- Смотри на меня, когда я обращаюсь к тебе!
- Нет... - с долгожданным выдохом с губ Сакуры сорвался ответ. Пусть он был едва ощутим и слышен, но голос девушки был тверд и непоколебим, а ее тон уже покоренного, но еще не сдавшегося человека не предвещал Учихе ничего хорошего.
- Что ты сказала? - Не колеблясь ни секунды, Саске слегка нагнулся и опустил тяжелую руку на голову Сакуры. Она попыталась спрятаться от него и для этого шарахнулась в сторону, но девушка лишь ударилась головой о неровную поверхность стены, принося своему истерзанному телу новую порцию боли. Видя ее жалкие ничтожные попытки сопротивления, Саске лишь еще шире ухмылялся и продолжил начатое им движение.
Рука Учихи сжала на макушке длинные пряди розовых волос, и он со всей силы рванул их вверх, волоча за собой.
- Ай! - Уже в полный голос вскрикнула Сакура и вцепилась обеими руками в запястье Саске. - Пусти меня, мне больно! Слышишь, Учиха!
- Замолчи, маленькая дрянь, - равнодушно бросил Саске и продолжил сжимать волосы девушки, тем самым, доставляя ей еще большие неприятности и неудобства.
- Ах, так... - угрожающе прошипела девушка и со всей силы вцепилась ногтями в кисть Саске. Не ожидая таких действий от своей невесты, Учиха непроизвольно разжал пальцы, но перед этим успел хорошенько мотнуть рукой и отправить Сакуру в самый дальний угол комнаты. Харуно вновь пролетела несколько метров и, сильно ударившись головой об угол, упала на бок и окончательно затихла.

Добавлено (2009.Фев.09, 20:27)
---------------------------------------------
- Дрянь! - Бросил Саске и, подняв свою катану и катану девушки, направился к ней. Учиха чуть пнул ее ногой, и его невеста перекатилась навзничь.
Молодой мужчина вновь схватил ее за волосы и рывком поставил на ноги. Из разбитой губы тонкой струйкой текла кровь, под глазом красовался медленно проступающий синяк - след от удара рукоятью катаны, левая бровь была рассечена, на виске проступил длинный витой порез, который уходил к уголку рта. Сакуре сильно досталось от Саске, очень сильно... ведь Учиха особо не заботился, кого он бьет и куда он бьет... кто стоит перед ним - равный ему по опыту и подготовке самурай, или простая молодая девчонка, которая и воинскому искусству обучалась втайне ото всех... Плевать ему было на чувства и эмоции других, Саске просто наказывал Сакуру за неповиновение и неподчинение, наказывал за проявленную вольность, за дерзкие слова и веселый смех, за яркий блеск в глазах и легкую, нежную улыбку, которая возникала когда Харуно смотрела не на него. Сакура ни разу еще не улыбнулась так Саске, когда ее глаза видели Учиху, лишь гримаса отвращения появлялась на ее лице, ни о каком восхищение и почтение речи даже не шло... И потому, Саске бил девушку, ему была ненавистна даже мысль о том, что кто-то может не подчиняться ему, может ослушаться его. Именно по этой причине он и принял ее вызов, хотя по-хорошему мог бы спокойно выпороть ее, но нет, он согласился на бой с ней, чтобы доказать, на деле доказ<

На ходу накинув на себя шелковый халат, услужливо поданный ему Хироши, Саске быстро вышел на веранду, со стуком распахивая деревянные двери. Стоя под навесом из бамбуковых палок, Учиха мрачно и молча смотрел в черный от надвигающихся туч небосклон. Дикая необузданная стихия вовсю бушевала сейчас, и Саске лишь зло сжал зубы, издавая тихий скрежет. Погода мешала его планам, ведь он хотел покинуть это место как можно быстрее и заодно увезти отсюда Сакуру. Доставая сигарету из прихваченной в гостиной пачки, Учиха еле заметно нервничал, а его руки слегка дрожали. - Что со мной такое? - в пол голоса пробормотал он, когда шестая по счету спичка сломалась надвое в его руках. - Только не стоит говорить, что это моя совесть меня мучает, отец, - уголком глаза Саске заметил тихое движение около двери. Секунду спустя на веранду вышел Фугаку. Он встал рядом с сыном и протянул его зажженную спичку:
- Не мучай себя, - ухмыльнулся глава клана, он уже несколько минут наблюдал за тщетными попытками сны зажечь огонь.
Саске слегка кивнул в знак благодарности и с наслаждением выпустил из легких едковатый дым. В воздухе запахло горечью тяжелых сигарет.
- Она оказалось не так проста, как ты думал? - Фугаку внимательно смотрел на своего сына, чуть сощурив в довольной усмешке темные глаза.
- С чего ты взял, что это имеет ко мне какое-то отношение? Мне плевать... - струйка сероватого дыма медленно поднималась вверх и исчезала в пропитанном дождем воздухе. Жаль, что все сомнения Саске нельзя точно так же выбросить из души, что-то важное случилось сегодня, и это что-то он пока не может объяснить...
- Наверное, ты забыл, что я все же твой отец, - Фугаку повернулся к Саске спиной и совсем тихо прошептал в спину своего сына:
- А она хороша, так ведь? Жаль, что ты не замечаешь многих вещей...
Старший Учиха удалился почти так же бесшумно, как и пришел, оставив стоять своего сына в одиночестве на продуваемой со всех сторон холодными ветрами веранде.
«Ты всегда так поступаешь... думай сам, делай сам... И снова ты ушел, а я должен самостоятельно вникать в твои слова... А надо ли оно мне? Что для меня чувства и эмоции других? Все это - не более чем блеф. Пепел, оставленный огнем, зола сожженных бревен... Мне все равно! Но... в последнее время ты сильно влияешь на меня, Сакура. Порой мне кажется, что твоя смерть - лучший выход для меня. И почему сегодня я не убил тебя? Глупо... глупо жалеть о том чего не возвратишь, но так же глупо и пытаться меня изменить. Глупышка... я покажу тебе насколько бессмысленны твои жалкие никчемные попытки, направленность которых ты и сама до конца не можешь осознать. Ты думала, что всё закончится сегодня? Ты опять ошиблась... сегодня все только началось!» - Саске стряхнул пепел на деревянный пол и нагнулся вперед, облокачиваясь на перила. Холодные капли пролетали в сантиметрах от его лица, оставаясь на нем противными брызгами.

Пришло время остудить себя. Накал страстей слишком велик - ситуация легко может выйти из-под контроля. Только вот, сделанного назад действительно не воротишь, а в одну воду дважды не войдешь.
Тут уж бессильны и люди и Боги. И вот тогда-то и вступает в игру легкомысленная дама. И имя ей - Судьба....

Тихий, едва слышный крик заставил Учиху прислушаться, а в следующее мгновение его до его ушей долетел сдавленный девичий крик:
- С-са-сс-кее... поо-мог-ии - тяжелый хрип вырывался из горла известной ему девушки. Его невеста, его женщина просила о помощи. И обращалась непосредственно к нему.
Учиха бросил на мокрую землю недокуренную сигарету и быстрыми шагами вошел в дом.
«Сакура, что же случилось, если ты просишь меня о помощи? Что смерило твою гордость и необузданный нрав? Думаю сделать это способно лишь одно - угроза смерти. Ведь ты еще так и не отомстила мне сполна? Потому и просишь о помощи... Как просто... Малышка, я думаю, ты дождешься меня. Ведь ты слишком сильно хочешь жить... не так ли, мой цветок?»
Учиха поднимался по лестнице, и полузадушенные хрипы Сакуры становились все отчетливее. Они явно шли из ее комнаты. Неожиданно все смолкло, но уже через секунду рассветную тишину дома прорезал дикий яростный вопль Хироши Харуно:
- Умри же, тварь!...

Сакура медленно поднималась по лестнице. Вернее будет сказать не поднималась, а карабкалась по ней. Дрожащими руками девушка цеплялась за перила и кое-как переставляла измученные ноги. Она была жалка сейчас и не представляла серьезной угрозы. Если бы Учиха захотел её здесь и сейчас, он бы легко осуществил желание своей плоти.
Тело Сакуры била крупная дрожь, боль сковывала суставы, не позволяя девушке нормально двигаться. Азарт и адреналин битвы исчезли без следа, уступая место агонии и полному изнеможению. Одежда рваными, окрашенными алыми красками клочьями свисала с её тела. Лицо украшала маска из запекшейся крови и два зеленых огонька почти погасли внутри нее. Красивые, роскошные волосы спутанными прядями лежали на спине и свисали с плеч. На оголенных участках уже начали появляться первые синяки и гематомы, а на измученном и утомленном лице девушки проступили следы от ударов Саске. Его пощечины... его метки...
Но, вот необыкновенно тяжелый путь подошел к концу, и Харуно буквально вползла в свою комнату и повалилась на кровать. Смотреть на себя в зеркало ей было страшно и до боли жутко. Скрипнула дверь, ведущая в ванную комнату, и оттуда вышла Неко с перевязанной головой.
- Госпожа... - только и смогла вымолвить она, увидев Сакуру.
Харуно с гримасой отвращения на лице повернула голову и пустыми глазами посмотрела на свою служанку.
Сакуру в один миг покинули не только азарт и адреналин, но к ней неожиданно пришло полное осознание и понимание произошедшего... Неравная борьба и изнасилование, новый бой и угроза убийства, полное опустошение всей души и пропажа чувств...
Сакура находилась на волосок от смерти, но она вновь выжила, она снова прошла через весь позор, уже в который раз её унизили и растоптали.
«Ничтожество... ничтожество... ничтожество...» - тугим молоточком стучала в голове единственная мысль.
На ум помимо воли приходил образ Саске... его презрительное выражение лица и черствая улыбка, суженные глаза-щелочки, что щурились, внимательно и одновременно небрежно изучая Сакуру... Его хриплый, бархатистый голос, звучащий в ушах подобно звону тяжелых колоколов в пасмурный день... его такие сильные и жестокие руки, беспощадно карающие любое неповиновение и неподчинение, но в тоже время нежно ласкающие мягкую податливую девичью плоть...
Он такой разный и ни на что не похожий, что впору совершенно запутаться. Он сам не знал себя до конца, или лишь делал вид? Каково же неопытной девчонке оказаться меж его жерновов? Без поддержки и помощи, без сочувствующих взглядов и протянутых рук... без всего, что так необходимо слабым и нуждающимся в помощи девушкам... Девушкам, которых в этой жестокой и несправедливой стране и за людей-то не считали, а уж о том, чтобы думать и заботиться об их чувствах даже не помышляли...
Только вот показалось Сакуре или же нет, что иногда черные бездонные омуты все же выдавали какие-то эмоции, а на их дне маленькими светлыми вкраплениями появлялась... нет, не жалость, а всего лишь легкое сожаление и... возможно какая-то грусть... прошедшее детство, забытые мечты, поруганные надежды... это никогда не забудется им окончательно и не сотрется из памяти...
Чтобы не делал Саске, как бы он не пытался... прошлое всегда будет тесно переплетаться и с его настоящим и с будущим.

Только сейчас Сакура была далеко от такого анализа... перед глазами все еще блестело занесенное острие, а грубая рука все еще пылала не нежной щеке.
«Тряпка... Сакура, ты ничуть не отличаешься от всех девушек и женщин этой страны! Ты сильна только на словах, а когда дошло до дела, то ты позорно проиграла... Обыкновенная дура и хвастунья, ты еще хочешь, чтобы тебя воспринимали в серьез? Сначала нужно научиться отвечать за свои слова и поступки, а так же делать так, чтобы эти самые слова не расходились у тебя с делом!..» - похоже, внутренний голос девушки решил окончательно ее добить. Но здесь не с чем было спорить... все слова были абсолютной правдой и больно били девушку по всем уязвленным местам. Сознание Сакуры резало её без ножа, и оно было острее самого острого лезвия, злее и жестче самого едкого слова Хеби или Ханами...
«А Саске... Саске оказался во всем прав! Твои слова - ничто для него, твои действия и поступки - пустое место, твои желания и мечты - жалкие истории и выдумки, ты сама - полное ничтожество... Как он может уважать тебя?!» - Харуно повернулась на бок и сжалась в комочек, подтянув ноги повыше к груди. Рваная ткань поползла вверх, открывая почти полностью синий от ударов бок Сакуры.
- Госпожа... - вновь вымолвила Неко и сделала три маленьких шага, подходя ближе к кровати. Волнение за жизнь и здоровье Харуно заставило служанку позабыть про свои повреждения и ушибы, тем более, что они не шли ни в какое сравнение с ранами Сакуры... Как внутренними, так и внешними...
«Ты должна быть сильной, стойкой девочкой. По-другому тебе не выжить. Докажи, что ты можешь выдержать всё, докажи, что ты не пустое место, а твои слова не просто вопли озлобленной и слабой девчонки, докажи это всем! Отцу, мачехе и сестре, докажи это себе и всем, кто окружает тебя... докажи это ему...»
- Госпожа... - Неко, наконец, осмелела и дотронулась до плеча Сакуры рукой. Харуно вздрогнула как от удара током и резко вскочила с места. Она выпрямилась, усаживаясь на кровати.
- Что?
- Ничего, просто вы... – но видимо, договорить ей было не судьба, потому, что в комнату ворвался, снеся дверь с петель, отец Сакуры. Его лицо было красным от гнева и ярости, а глаза злостно сверкали и буквально метали молнии в девушек. Хироши в два шага допрыгнул до Харуно и сжал её шею руками, попутно ударив Неко по голове.
- Сдохни, сдохни, наконец, порождение Ада. Я задушу тебя, а потом выпущу кишки и выброшу внутренности на улицу, чтобы их сожрали бродячие собаки! - Сакура схватила своими тонкими пальцами толстенные ладони своего отца пытаясь отодрать их от своего горла. Девушке не хватало кислорода, а мощные руки на шее едва не сминали её кости, словно картонные коробки. Лицо Харуно медленно белело под устрашающим и непрекращающимся натиском отца, Сакура почти полностью прекратила сопротивление.
Тем временем, Хироши подтащил ее к окну и грубо бросил на подоконник, навалившись сверху всем телом. Это действие окончательно пресекло все призрачные шансы девушки на благополучный исход ситуации и позволило Хироши убить свою дочь намного быстрее. Он усилил хватку и несколько раз приложил голову девушки о деревянную поверхность. Харуно уже даже не стонала.
«Дура! Дура! Дура! Зови же ты на помощь! Сопротивляйся! Ты же можешь, не смей сдаваться просто так! Не позволяй такой твари как он убить тебя... Сакура, милая, живи... живи, потому что тебе еще многое предстоит пройти в жизни. Твой путь темен и опасен и никто не знает, что ждет тебя в конце. Но и ты не узнаешь, если умрешь здесь и сейчас. Умрешь от рук этого несносного и во всех отношениях дрянного человека... Живи!» - внутренний голос девушки, как мог, пытался помочь ей справиться со своей болью, страхом и отчаянием... а так же с увеличивающимся каждую прожитую секунду нежеланием жить...
Харуно в последний раз попыталась вдохнуть хотя бы капельку кислорода, но, потерпев неудачу, она закрыла глаза. Сердце билось все медленней и медленней, унося вслед за собой драгоценные секунды жизни.
- Малолетняя шлюшка! Так дешево продалась ему! Скотина проклятая! - продолжал бушевать Хироши, все сильнее надавливая на горло своей дочери.
«Сакура... живи... живи же ты... ЖИВИ! Попроси о помощи. Маленькая моя, так сейчас надо. Ты должна выжить, ты должна так много еще успеть сделать в жизни, ты должна доказать ему, что чего-то стоишь...» - внутренний голос старался изо всех сил переубедить девушку в её решении умереть в этой комнате от рук собственного отца.
«Но... но... но я не могу так! Я не хочу, не хочу обращаться за помощью к кому-либо из этой чертовой семейки... я не хочу больше жить! Вообще не хочу...» - но инстинкт самосохранения и желание жить в какой-то момент перевесили мечту о смерти, и потому Сакура попыталась прохрипеть что-то:
- Отец... н-не... на-адо...
Хироши отвлекся всего лишь на мгновение, да и то только затем чтобы ударить дочь по лицу. На секунду он оторвал одну руку от ее горла и зло саданул по щеке.
Сакура сделала судорожный прерывистый вдох, но эйфория от этого продлилась недолго, ведь Хироши с новой силой навалился на нее...
И уже в самом конце, когда сознание начало меркнуть, а перед глазами была одна белая пелена, угасающие нотки разума взяли верх над чувствами Сакуры, и из ее горла вырвался сиплый полукрик-полустон:
- С-са-сс-кее... поо-мог-ии...
Ее же отец, услышав, что дочь зовет своего жениха на помощь, окончательно рассвирепел, и кровь прилила к его вискам:
- Умри же, тварь!
Харуно потеряла сознание, ее душа уже слетала во мрак, а меркнувшее сознание несло в себе лишь одну мысль: «Мама...»

В образовавшийся поем от сорванной двери стремительно вошел Саске. Приближаясь к отцу и дочери, он одновременно вынимал из-за пояса катану, которая выходила с мягким едва различимым звуком. Учиха двумя большими прыжками пересек комнату и грубо схватил Хироши за ворот дорогого кимоно. Тот завопил что-то и задергался всем телом, пытаясь вырваться из железной хватки Саске.
Сакура медленно сползла по стене на пол и свалилась на живот, хватая воздух, словно рыба, попавшая на сушу. Девушку душили глубокие спазмы, и кости горла, казалось, могли сломаться каждую секунду. На нежной шее уже проступили фиолетово-черные следы от пальцев отца. По щекам текли совсем непрошенные слезы...
А между тем, Учиха едва сдерживал себя, чтобы не распороть брюхо Хироши. Он зло и уничтожающе вглядывался в черты человека, что валялся в его ногах, жалобно поскуливая:
- Не трогай меня... я же не хотел! Я думал только проучить паршивку, чтобы она стала ласковее с тобой, ты же сам хотел этого! - Харуно заискивающе пытался заглянуть в глаза Саске.
Учиха чуть повернул голову и скосил глаза в сторону глотающей ртом воздух Сакуры. Девушка уже справилась с первым потрясением и сейчас пыталась унять бегущие слезы. Заметив пристальный взгляд Учихи она сначала вскинула глаза, зло посмотрев на него, а потом и вовсе отвернулась к окну.
«Проучить, значит...» - хмыкнул Саске и обратился к отцу невесты:
- Как ты посмел ее тронуть? Она больше не принадлежит тебе. Она моя, и только я имею над ней власть, Сакура принадлежит мне. Ты ни в праве учить ее и причинять какой бы то ни было вред. За нанесенный урон ты будешь платить. Я еще подумаю, во сколько тебе обойдутся повреждения, которые ты нанес моей женщине... - и Саске отвернулся от Хироши, оставив того в полном недоумении смотреть ему в спину.
- Она моя дочь! - уязвлено воскликнул он.
- А я купил ее у тебя. Теперь она моя жена, - спокойно возразил Учиха и приблизился к девушке, которая, дрожа всем телом, стояла, опираясь двумя руками на подоконник.
Он едва взглянул на ее лицо и молча подхватил на руки. Сакура, опешив от таких действий, на секунду примолкла, а потом злостно зашипела:
- Что ты о себе возомнил? Я не просила тебя спасать меня. По мне так лучше сдохнуть, чем стать твоей женой! - Харуно попыталась вырваться из его стальной хватки, но этого, естественно у нее не получилось.
- Детка... ты ошибаешься, - самодовольно ухмыльнулся Учиха при виде отвращения на лице у Сакуры, когда она услышала это ненавистное ей «детка». - Мне плевать просила ты меня о помощи или нет, точно так же, как плевать на то, хочешь ты жить или нет. Мне все равно, уясни это для себя и тебе станет легче жить.
- Ну, тогда зачем ты все это делаешь?! Учиха, ответь мне, наконец! - Харуно покоробило, когда она услышала очередной лестный отзыв о своей персоне.
Она чувствовала его руки на своем теле, чувствовала его желание, которое предательскими мурашками передавалось ее коже, она чувствовала, как его губы кривит презрительная усмешка и он криво улыбается, когда опускает глаза и видит лицо Сакуры, что уткнулось в его твердое плечо.
Она чувствовала его всего, не открывая глаз, но одновременно не могла понять, что у него в душе, когда пристально всматривалась в его лицо, даже не мигая...- Зачем? Это же, в сущности, так легко... Сакура, ты действительно глупа, раз до сих пор не поняла этого.
«Я поняла... просто хочу услышать это в очередной раз. От тебя... чтобы быть уверенной в своих решениях... Я все знаю, Саске, я не глупа. Просто... просто человек никогда не перестанет надеяться, пока его не опустят лицом в грязь... уже в который раз».
Сакура приоткрыла глаза и увидела темное пространство коридора. Саске уже подошел к лестнице и сейчас начал по ней спускаться. Хоть он и шел быстро, но все же с некой долей осторожности, заботясь, таким образом о Сакуре.
Неожиданно сзади раздались чьи-то быстрые шаги и злобное сопение. Услышав его, Учиха еще крепче сомкнул руки, прижимая девушку к себе. Он низко нагнулся и, обдал горячим дыханием, холодную шею девушки:
- Мы обсудим это позже, надеюсь, ты не против? - тихо слегка усмехаясь, прошептал он почти в самое ухо девушки. Задержавшись на секунду в согнутом состоянии, Саске губами прикусил мочку Сакуры и быстро распрямился, чтобы увидеть гримасу отвращения на ее усталом лице.
- Что ты себе позволяешь? - гневно прошептала она, пытаясь вырваться из его рук.
- Ничего особенного... Я просто пользуюсь своей собственностью, - жестко ухмыльнувшись ответил он, и, раздвинув двери, вошел в гостиную комнату, где по-прежнему находились Хеби и Ханами, а минутой ранее к ним присоединился отец Саске.
Учиха зашел в комнату и, наконец, поставил Сакуру на ноги. Девушка сразу же попыталась было отпрыгнуть от него как можно дальше, но, к сожалению, ей этого не удалось и она едва не упала, уверенно подхваченная рукой жениха. Саске чуть сдвинул губы, кривя их, и хмыкнул, посмотрев в ясные глаза девушки. Он сильно и больно сжал ей руку в районе локтя, быстро привлек к себе, и едва раскрывая рот коротко, но веско приказал:
- Стой здесь.
«Подчиняюсь... я вновь ему подчиняюсь... У меня совсем не осталось сил, мне больно, грустно и одиноко, и совсем не с кем поговорить. Я слаба, я настолько слаба, что молча терплю его насмешки, презрение и ухмылки уже почти час... Неужели и я скоро стану такой же, как и большинство женщин в этой стране? Неужели и я буду безропотно подчиняться ему и молча сносить все издевательства? Нет, ни за что! Я не собираюсь молчать и заканчивать свою борьбу.
Я скоро, я сейчас. Жди меня Учиха, я еще доберусь до тебя... только вот отдохну немного...» - и правда Сакура выглядела очень и очень уставшей. За неполные сутки ей пришлось слишком многое пережить и это, несомненно, подкосило девушку.
Саске чуть скосил глаза и, увидев, как старательно сдерживает его невеста свои зевки и быстро мигает, пытаясь придать себе хоть сколько-то бодрости, неожиданно подумал: