А в тридевятом царстве, тридесятом государстве тем временем – веселье в самом разгаре: первый советник и медик по совместительству – Кабуто всем гостям спирт неразбавленный начал раздавать, когда обычная водка закончилась (забыл, правда, он раздать закуску новую вместо съеденной). Три дня уже праздновали гости с Орочимару. Думали ещё столько же гулять будут, но не тут-то было…
Смех и веселье стук странный прервал. Умолкли гости, оторвался виновник торжества от созерцания прекрасного преемника и ученика своего – Саске. Слушают все и думают: «Какая такая скотина бухать мешает?». А стук тем временем не прекращался, всё сильней и сильней становились удары. Затряслись в логове змеином стены, запрыгали столы с яствами и стулья с ниндзями, задрожала челюсть у Змея главного–именинника и глаз задёргался. И не выдержала дверь сейфовая, логово то защищающая, сорвалась с петель мифриловых. И зашла в логово Тсунаде злющая: первей двери у неё ноготь сломался – теперь не видать Орочимару прощения!
Увидали все гости Хокаге в ярости, протрезвели мигом и сбежать поторопилися. Половина даже не убежали, а в воздухе испарились, свои секретные техники использовав. Остался один Змей-хозяин наедине с гостьей, вновь прибывшей. Стоит перед ним Тсунаде, глазами сверлит, мысленно гвозди в каждый его нерв забивает. А он на троне каменном развалился (пьяным и море по колено) и языком своим, заплетающимся (а там ЕСТЬ ЧЕМУ заплетаться) еле выговорил:
- Что тебе надобно, Старче?
Совсем тогда в гнев пришла Пятая. Хотела она его уже по стенке размазать, да вспомнила про ноготь, сломанный, и передумала. И заговорила она тогда голосом страшным:
- Проклинаю я тебя Орочимару-кун! Ох, и страшным проклятьем тебя награждаю! – улыбнулась она улыбкою жуткой и печати руками выводить стала: - Будут тебя несчастья преследовать, пока в могилу не загонят!
С этими словами схватила она стакан спирта со стола, рядом стоящего, и выпила его залпом. Затем разбила его о пол каменный и сказала:
- И не снимешь проклятья этого, пока не женишься!
Схватился именинник за сердце и потерял сознание. А Пятая Хокаге, долг свой выполнив, гордо развернулась и покинула Логово змеиное.

Проснулся на утро Орыча-сан с больнооой головушкой. Зеньки свои разлепил с силушкой великой, зевнул во всю пасть свою зубастую, достал зеркальце из кармана, посмотрел в него и «Ох, ты, батюшки!»: зрачки узкие, как у наркомана с бодуна да после ломки. Но он ещё раз хорошо подумал и, наконец, вспомнил, что они у него всегда такие. Только успокоился наш Змей Зелёный (для тех, кто не в курсе: «зелёный змей» - олицетворение бодуна и вино-водочных изделий и вроде бы покровитель пьянства, по легенде – любая жидкость, которой он коснётся, превращается во что-то алкогольное), но посмотрел повнимательнее на себя и снова ужаснулся: на голове, вместо его шикарных, шелковистых, прямых волос, прическа «Химия-неудачница» ака «Медуза Горгона после бигудей».
- Мама, роди меня обратно, - тоненько пропищал Орочимару.
Зажмурился тогда вчерашний именинник в надежде, что когда он глаза откроет, в зеркале предстанет его обычное отражение (эх, как прекрасна такая детская наивность!). Но внезапно почувствовал Орочи-сан, что его укачивает. «Вот, странно! Я ведь еще даже встать не успел! Неужели так сильно зажмурился? Так же и до обморока не далеко!» - подумал он и открыл глаза свои «распрекрасные» во всю ширь. И огляделся…
Жуткий крик сотряс каменные стены Логова змеиного: душераздирающий визг заставлял звенеть, вибрировать и разбиваться последнюю оставшуюся целой посуду. А где-то далеко-далеко самые знаменитые оперные дивы выслушивали от своих менеджеров поучения типа «Вот КАКИМ должен быть ГОЛОС! А ты – дура, не на что не годишься!»; в Конохе внезапно стал слышать какой-то глухой старик; а в далёких неизвестных землях одинокий призкак-Баньши таки сдох от зависти (справка: Баньши – призраки, убивающие своим ужасным криком).
- КАБУТОООООООООО!!!!!!!!!!!!!!!! – кричал Орочимару, вцепившись монекюром своим в трон каменный, неизвестно каким образом, плавающий посреди затопленной пещеры (хотя трон же каменный, как он на воде то удержался?). Кричал он долго и упорно, прямо как Наруто, и, наконец, приплыл к нему Кабуто – первый советник и медик по совместительству, приплыл на лодке надувной, резиновой. Обрадованный Орочимару пересел в лодку.
Работает медик вёслами и видит: сидит его хозяин и рыдает. Только и слышно с другого конца лодки: «Мои персидские ковры! Моя чудесная мебель из змеиной кожи! Моя загубленная молодость!». Сказал тогда Кабуто:
- Не убивайтесь так Орочимару-сама. Нас всего лишь затопили соседи. Ведь не в первый раз уже.
А сам думает: «Какие нафиг персидские ковры. Там же кроме кафеля, что я из морга ближайшего стащил, ничего и не было! В маразм уже впал, извращенец старый».
А Змей наш Искуситель тем временем пригорюнился. Сидит он, печальный, и вспомнить пытается: что же вчера было? Помнит – день рождения его праздновали; помнит – пили, не закусывая; помнит – уломал Саске на стриптиз, но тот плохо танцевал, и пришлось показывать как надо. А патом то что? И тут, словно гром среди ясного неба: вспомнил Орочи-сан, что Тсунаде обиженная приходила, и проклятье страшное на него наложила, что б несчастья его преследовали, пока до смерти не доведут или до свадебки.
И только он про это вспомнил, как действительно гром глянул и молния прямо по тыковке ударила. Потерял опять Орочимарушка сознание.

Лежит Орочимару на койке больничной в своём другом логове змеином, а Кабуто - медик ему голову перевязывает. Думает он о судьбе-злодейке, об Тсунаде то бишь. Действительно ли она на него проклятье такое наложила? И только он подумал, лампочка над ним взорвалась, осколки в голову перебинтованную впились, а Кабуто не задели. А искры на кровать упали, и та загорелась. Стал медик кровать тушить простыней, пока хозяин его не сгорел, да задел случайно бутыль открытую со спиртом. Упала она прямо на Орочимару, и огонь мигом на змея перекинулся. Закричит тогда пациент невезучий ещё сильнее, чем в пещере затопленной.
А далеко-далеко в Конохе Тсунаде-сама сидит за столом, саке потягивает, и крики эти для неё - словно музыка.

Лежит Орочимару, уже весь забинтованный, да так основательно, что любая мумия позавидует. Лежит, грустит и даже дышать боится. Неделю уже лежит. А Кабуто говорит, что ещё столько же надо, пока все ожоги и раны не затянутся. А ран на нём многоооого накопилось за неделю то: каждый день с ним что-нибудь случается. Вот вчера супчик ел – подавился… ложкой, пришлось глотать; а ещё раньше, Кабуто его в коляске на прогулку выкатил, отвернулся на секундочку, а коляска сама поехала, да так разогналась, что даже зацепившись и колёса потеряв всё равно будто летела, и прямо в озеро! А там его чуть пираньи не съели, но Кабуто его спасти успел. И прибавить к этому прищемленные пальцы, отдавленные ноги, сломанные ногти, кариес на клыках и свалившуюся на многострадальную головушку часть потолка прогнившего – даже недели для выздоровления мало покажется. «Ведь так и помереть не долго, - печально думал лузер проклятый, - А я жить вечно собирался!» Думал он, думал и, наконец, принял решение.

Пришёл Кабуто уколы делать. Лекарство в шприц набрал, пациента на живот перевернул, и только прицелился, а Орочимару ему и заявляет:
- Кабуто, мне надо жениться.
Услышал эту новость Кабуто, промахнулся шприцом от неожиданности и попал прямо в…
- ААААААААААААААААААААААА!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!
А далеко-далеко в Конохе Тсунаде-сама видела прекрасные сны…

Позвал Орочимару к себе Саске. Заходит в палату хмурый юноша. И Змей ему и говорит:
- Саске-кун, у меня для тебя задание…
- Не интересует, - отвечает ему молодой шиноби и уже собирается уйти, но Орочи-сан его останавливает:
- Послушай, Саске, если ты выполнишь это задание, то я научу самой сильной и самой моей секретной технике.
Заинтересовался юноша и остался:
- И какое же задание я должен выполнить? Это сложно? Я кого-то должен убить? Я знаю: я должен отомстить Джирайе за твою рано украденную девственность! – обрадовано выдал ученик Орочимару.
- Нет, Саске! Я же тебе говорил, что ничего не было!
- Нет? А что тогда? – озадаченно спросил молодой человек. Тут его физиономия расплылась в счастливой улыбке маньяка: - Неужели пора мстить Итачи?!
«Мститель хренов. Ему бы только мстить. Надоел уже со своей мстёй», - думал Кабуто, стоя в сторонке.
Орочимару заскрипел зубными протезами (кариес сильно прогрессировал):
- Нет, Саске-кун! Ты должен найти мне невесту!
Улыбка Саске мгновенно стерлась с его лица, а глаза приобрели угрожающе красноватый оттенок:
- Тебе меня мало? – а рука его потянулась к катане.
Орочимару вжался в подушку.
- Дорогой, ты не так понял!!!! Нет!!!! Убери меч, придурок!!!!

Кабуто только что выпроводил Саске на миссию (предварительно успокоив и объяснив, что на самом деле случилось) и теперь в очередной раз заканчивает перевязку – к ожогам третьей степени и пираньим укусам прибавились колото-резанные раны.
- Вам надо быть осторожней, Орочимару-сан. Хрупкую психику Саске нельзя травмировать подобными заявлениями. Вы же знаете, с тех пор как его в детстве бросил Итачи, он слишком близко воспринимает подобного вида измены. И кстати, что если Саске не справится?
- Не волнуйся, Кабуто. Я об этом позаботился.
- Вы о чем?
Внезапно дверь распахнулась, и в палату влетело нечто полосатое и блондинистое… и не одно, а в сопровождении 33 богатырей… и всех полосатых и блондинистых.
- Кабуто, у меня кажется в глазах тридцатитроится, - пробормотал Орочимару, уже собираясь снова падать в обморок, но…
- Нет, Орочимару-сан, это Наруто и его клоны.
- А? Уже? Наруто, что-то вы все рано, - вдруг обрадовался змей.
33 клона и ещё один настоящий (правда, который?) синхронно ответили:
- Верни Саске, подонок мумифицированный!!!! – со стереоэффектом это звучало убедительно.
- Успокойся, блондин бешенный, а то пена изо рта капает. И вообще, я звал одного. Почему вас так много? – Орочи-сан нервничал. К тому же ему было трудно говорить: все тело его нестерпимо чесалось, и особенно язык, который давно ничего не облизывал – сейчас этой обязательной процедуре, от которой сходят с ума особо извращенные фанаты-маньяки, мешали плотно обтягивавшие всю головушку бинты.
Все 34 (33 клона-богатыря + 1 дядька-Наруто) картинно встали в позу (не из Камасутры):
- А мы здесь не все! Остальные 666 братков ждут на улице: в твою камуналку проблематично втиснуться всем разом.
«Хорошо, что у него хватило ума это понять», - думал Кабуто.
Вздохнул Орочи-кун тяжко и пробормотал тихо:
- Ладно, чем больше глаз, тем лучше…
Услыхали это братки полосатые и опять разозлилися, кунаи разом вытащили:
- Чаго пропищал, кукла Вуду недоделанная? Ты на какие извращения намекаешь? Готовься, я те щас твой язык-переросток укорачивать буду – больно длинный! И на каких только удобрениях такой вырастить можно?!
«Мои удобрения – самые лучшие…», - думал Кабуто.
- Кабуто, меня снова не так поняли, - печально протянул Орочи-сан, чуть не плача.